Мезенцев обернулся к «зеленому» так внезапно и естественно, что тот, налетев по инерции на директора, сконфузился:
– О, простите.
– Бывает… – снизошел Мезенцев. – Я вас подброшу, если не возражаете.
Уводит! Уводит мента! От меня уводит!
– Значит, у меня сейчас теннис. Отменить, к сожалению, не могу, встреча на корте назначена. А потом, до самого позднего вечера, я – в «Пальмире». Звоните непременно. Целиком в вашем распоряжении.
Это мне! Мне! Зачем бы Николаю Владимировичу на весь зал оповещать о своем расписании на сегодня?! И вышел на улицу, не преминув отметить швейцара, предупредительно распахнувшего дверь: «Спасибо, дружок!».
Меня поначалу коробила эта его снисходительность, он ведь и мне ронял «спасибо, дружок». И оловянным солдатиком он же меня и кликал. Но потом я понял, что это не снисходительность, а тот самый западный демократизм. Оловянный же солдатик – это не в обиду, а в награду. Не потому что оловянный, а потому что стойкий. «Каждый на своем месте…».
И Мезенцев на своем месте вытянет меня из того места, куда я чьими-то усилиями засунут! «Целиком в вашем распоряжении». Забрезжила надежда. Пока не совсем ясно, на что, но – забрезжила. Не чужие, в конце концов. Николай Владимирович по старой и доброй памяти не может не помочь сыну Евгения Викторовича. Никогда, ни за что и никак я не пользовался связями отца – у каждого своя компания. А компания отца, то бишь «группа товарищей», была мне… как бы сказать… В общем, я уже упоминал, что брезглив. Но Николай Владимирович не относился к «группе товарищей», он, скорее, относился к моему кругу, к тому кругу, который стал моим… Да и сошлись они, отец с Мезенцевым, если память не изменяет, как раз на корте.
Короче, я почувствовал подъем и кураж. И опустошенные рюмки взбодрили, и, главное, Мезенцев – не сдал менту, остерег, вытянет!
Поздний вечер, сказал он. Но пока еще ранний, очень ранний вечер. И я не хочу приходить к нему с пустыми руками! Я до обозначенного позднего вечера еще кое-что успею!
– Едем? – угадал Швед.
– А как же!
Катран на Ракова. Квартира, снятая каталами, где играют по-крупному сутки, а то и двое-трое. Не прерываясь.
Судя по количеству машин, народу на катране собралось порядочно. Ждать? Разбрестись гости могут не то что поздно вечером, а и утром. А времени у меня только до позднего вечера. Часики тикают и работают не на меня.
– Что думаешь делать?
– Не знаю.
Когда не знаешь что делать, делай шаг вперед. Иначе говоря – классики! – ввяжемся в драку, а там посмотрим.
– Помощь не нужна?
– Нет. Но из машины не выходи. И мотор не выключай. Как на Кораблестроителей.