«Пардон, детишки. Я могу помочь вам обоим. Это важное событие, о котором Гаррет ничего не знает, кроме того, что мисс Контагью хотела вернуться по следу тележки».
Палёная сказала:
— Она знала, что у козлов более острый и устойчивый запах, чем у людей. Отследив их, можно будет гораздо легче заполучить нашего злодея. Я могу продолжать свой отчёт?
«Нет, слишком многое будет упущено, если ты сделаешь это в устной форме».
Смутно я расслышал, как Палёная воспользовалась фразой, неподобающей даже для крысючки, затем я очутился в её памяти, смотрел её глазами с момента, как она взяла след. Сначала я видел вспышками отдельные моменты, Покойник запустил меня подобно плоскому камешку по поверхности пруда. Кадры сходились всё ближе и ближе друг к другу. Теперь я оказался перед вышеупомянутыми двойными дверями. Они были недавно покрашены отвратительной матово-оливковой краской с отталкивающим запахом.
Красные фуражки смотрели в другую сторону, пока головорезы Белинды взламывали засов. Никто не подошёл возразить возмущение на нарушение закона. Так как, когда Спецы прибыли, двери были уже открыты, то они смогли свободно войти и проверить, не происходят ли преступления внутри.
Дома никого не было. Люди Белинды и свистуны зажгли фонари, и сразу пошли вперёд.
Меня удивили различия в том, как Палёная и я ощущали мир. Для неё визуальные ощущения были менее чёткими и не такими цветными. Глубина её резкости была ограничена. Она плохо различала вещи на расстоянии более пятидесяти футов. Но запахи!
Она жила в богатом, очень богатом мире ароматов.
Её брат однажды сказал мне, что обоняние значительно более важно для крыс, чем для людей и большинства Других Рас. Я верил ему, но не до такой степени. Запахи подавляли всё.
А в этом месте, они были не лучшими. Это были запахи разложения плоти, химикатов и ядов, запахи, вживлённые в расовую память крысюков. Место пахло так, как то, где предки Палёной были созданы. Эта мысль поразила её в тот же миг, как она вошла внутрь, до того, как первая лампа пролила свет.
Свет только подтвердил истину, очевидную для её гениального носа.
Я, как маленький паразит, плавал по воспоминаниям Палёной, но не мог в полной мере оценить её впечатления, мои чувства имели немного другие приоритеты.
Как только налётчики осветили помещение, я увидел, что оно соответствовало размерам, которые сообщили ощущения Палёной. Здесь не было внутренних стен, только в дальнем углу слева, где пространство восемь на десять футов было отделено перегородками высотой восемь футов. Наверху ничего не было, только каркас, поддерживающий остроконечную крышу, коньковый прогон на высоте двадцати футов от пола.