Ей необходимо сосредоточиться на словах священника.
На надлежащей фразе она постучала Ричарда по плечу, напомнив сказать «да» и сесть. Ричард казался немножко растерянным от происходящего, но хорошо исполнял свой долг. Если не увидит каких-нибудь голубей, то будет паинькой.
Теперь, когда Ричард отдал ее, Блейк взял руку Джослин и крепко держал, словно не собирался отпускать. Она вздохнула немного свободнее. Они оба взрослые, понимающие люди. В конце концов, она клянется перед Богом и Церковью, поэтому просто обязана сделать так, чтобы их брак был успешным.
Жаль только, что у нее не было времени спросить Блейка, что они будут делать после свадебного завтрака. Их поцелуи были чудесными, но это ведь брак по расчету. Он, конечно же, рассчитывает только на поцелуи. Ей следовало бы дать это ясно понять, но было неловко обсуждать это.
Блейк резко вывел Джослин из задумчивости, надев старинное и очень красивое золотое колечко с россыпью бриллиантов на палец, Джослин затаила дыхание, когда кольцо скользнуло через костяшку, и полностью осознала реальность этой минуты. Она нервно вскинула глаза и уловила горячий блеск в его взгляде, когда он смотрел на нее. О Боже.
«Тех, кого соединил Господь, да не разлучат люди» — вот последние слова, которые она слышала. Викарий еще что-то читал монотонным голосом, но единственное, на что она была способна, это смотреть на Блейка, который не сводил с нее глаз, и надеяться, что у нее не подкосятся ноги.
Обряд не дозволял поцелуев, но тепло взгляда Блейка и руки, держащей ее руку, оказывали такое же действие. Она смутно помнила, как они потом возвращались в дом леди Белден. Мужчины переговаривались между собой и сновали взад-вперед, распределяя, кто отправится в экипажах, кто пойдет пешком, а кто поедет верхом.
Они с Блейком оказались в закрытой карете леди Белден, чтобы волосы Джослин не растрепались на ветру. Она так нервничала, что не знала, что ему сказать, пока он сидел напротив нее. Она не знала, почему он сидит напротив, вместо того чтобы сидеть с ней рядом, но не могла оторвать от него глаз. Ее муж был невозможно… суровым и мужественным.
Через несколько часов она отправится туда, куда он пожелает, и будет делать то, что он пожелает, а ведь она его почти не знает.
Блейк не осмелился сесть рядом с земной богиней, на которой только что женился. До этой минуты он убеждал себя, что она несколько безрассудна, но вполне твердо стоит на ногах. Сегодня же она казалась такой хрупкой и воздушной, словно пух одуванчика, который унесет первым же дуновением ветра, и такой красивой, что у него заныло сердце. Как он осмелится прикоснуться к ней своими грубыми руками? Как сможет быть для нее надежной защитой?