Кровь повсюду.
На траве в палисаднике, на узкой дорожке, ведущей к дому, на полу внутри — как в человеке может быть столько крови?
— Тодд? — окликает меня мэр. — Все нормально?
— Нет, — отвечаю я, пялясь на кровь. — Что тут может быть нормально?
А сам думаю: я — круг, круг — это я.
Атаки спэклов не прекращаются. После того взрыва на электростанции они происходят каждый день, восемь дней подряд, без перерыва. Спэклы уничтожают солдат, которых мы отправляем рыть колодцы, чтобы добыть еще хоть немного воды. Еще они нападают на часовых, которых мы расставляем по ночам в разных точках на окраинах города. Они даже сожгли целую улицу домов. Никто не пострадал, но пока люди мэра пытались затушить этот пожар — спэклы устроили другой.
И за все это время от двух рот, высланных на юг и на север, нет ни одной весточки. И те, и другие сидят без дела — спэклы мимо них как бутто не проходят, ни в сторону города, ни обратно. Зонды с корабля Виолы тоже молчат. Такое чувство, что всякий раз враг увиливает прямо у нас из-под носа.
Теперь у них появилось новое развлечение.
Мы стали отправлять небольшие охраняемые отряды горожан выпрашивать пищу у фермеров за городом.
Один такой отряд встретили спэклы.
Средь бела дня.
— Они нас испытывают, Тодд, — хмурясь, говорит мэр. Мы стоим в дверях дома к востоку от разрушенного собора. — Это все неспроста, вот увидишь. Они что- то задумали.
Во дворе и в доме мы нашли трупы тринадцати спэклов. С нашей стороны погиб один солдат, в кладовке видны останки двух фермеров, а в ванной мы нашли трупы женщины и ее маленького сына. Второй солдат лежит в саду; его пытается залатать наш врач, но у него нет одной ноги, и он явно не жилец.