Крест на башне (Уланов) - страница 214

Пришлось скрываться… Долго. Домой она вернулась уже после Третьяковского мятежа и узнала, что ее отец… тут ее голос вновь сорвался, и я поспешно сказал, что о судьбе ее семьи уже знаю — личные дела турболетчиков хранились в канцелярии бригады.

А потом… на том вечность назад устроенном нашим батальоном банкете она встретила Игоря и неожиданно поняла… поняла, что все еще жива! Что все еще не утратила способности радоваться жизни и… любить!

Кажется, она ждала от меня каких-то слов… осуждения… одобрения? Не знаю. Рассудок мой явно саботировал процесс осмысления, заявив, что дела, где замешаны чувства, никоим образом не относятся к сфере его компетенции. Сердце же… решило все просто.

Дай вам бог счастья, Таня!

Эпилог

Вокруг ромашек белый снег,

А в них, как капли крови, — маки

И для кого-то здесь был рай,

Ну а для нас — рубеж атаки!

ОБЕР-ЛЕЙТЕНАНТ ЭРИХ БОССА, РОТНЫЙ

Он этот домик издалека приметил. Симпатичный такой он был, двухэтажный, в старинном стиле, бревенчатый, на концах крыши фигулины всякие забавные. И нетронутый. Даже вспомнил, как это по-русски правильно называется — терем. Князья ихние вроде бы как раз в таких домиках жили, доблестные риттеры всякие, в смысле богатыри, ну и прочая, как говорят синие, аристократическая верхушка.

Ну, если до конца точно, дом был почти не тронутый — одну из угловых стенок шальным снарядом проломило. Вдоль нее, видно, как раз книжный шкаф стоял, — и теперь с той стороны весь двор, до самого забора был от бумаги белый. Словно зима пришла или в крайнем случае сакуровый сад в период цветения.

Одну книжку я интереса ради подобрал, глянул на обложку: автор — Обручев, а название не разобрать, обгорело.

Обернулся к панцеру…

— Стась, — показываю, — о чем это, не знаешь?

— О зверях, — устало отзывается она. — Ископаемых.

— Вроде нашего «Смилодонта»? — уточняю.

— Да.

Здорово, думаю. Бывает же вот так — шел, нагнулся, да и подобрал хорошую, полезную вещь. Будет свободное время — обязательно почитаю.

Открыл, глянул на титульный лист — ну да, Обручев, профессор палеонтологии.

Вот ведь, думаю, интересное занятие у людей — звериков вымерших по косточкам восстанавливать.

Забрался обратно на башню, кинул книжку на креслице свое и к дому зашагал.

Прошел сквозь пролом внутрь, огляделся. Ну да шкаф здесь стоял, длинный, во всю стену. Одна секция в углу даже целой осталась. Стекло только, понятное дело, все на полу, мелкой россыпью, а так — солидное сооружение, лаком сверкает, двенадцать полок и все сверху донизу и справа налево книгами забиты.

Я как прикинул количество корешков этих золоченых в уцелевшем шкафу, да экстра… как его, а, экстраполировал полученный результат на длину стены, — сам себе не поверил. Потому как число получилось из разряда «ой, много». Нет, я, конечно, понимаю, не все в этом мире Эрихи Боссы, но все равно… это ж какую голову надо иметь, чтобы хотя бы четверть такой вот библиотеки не просто по диагонали проглядеть, а переварить, да в чердачке черепушном по полочкам разложить?!