Алекс кивнул. Что-нибудь еще. Полидориум обнаружил, что входа в Шоломанс у виллы Диодати больше нет. В школу вампиров больше невозможно было проникнуть.
После того как Алекс поговорил с Каррерасом, тот согласился не звонить отцу Алекса. В каком-то смысле это была благодарность Полидориума за помощь — глава клана вампиров был остановлен, и Алекс сыграл в этом не последнюю роль. А как сказать об этом отцу, пусть Алекс решает сам. И все же отец приложил так много усилий, чтобы замять случай с первым (неосознанным) столкновением Алекса с оборотнем в предыдущей школе, что, без сомнения, он захочет забрать его и отсюда. А этого Алекс хотел меньше всего на свете. Оказаться вдали от Полидориума? От друзей?..
— А что со скелетом? — спросил Алекс. Кое-что не давало ему покоя прошлой ночью, но, разумеется, он не мог отправиться на виллу Диодати и все выяснить, — только не теперь, когда вилла находилась под охраной Полидориума. По официальной версии, агенты дежурили на вилле на случай шторма. — Что с Клэр?
Сангстер пожал плечами.
— Мы продолжаем наблюдения, — ответил он, — но пока она не превратилась в вампира.
Нет, Алекс Ван Хельсинг не оставил карьеру охотника на вампиров ради тихой и мирной жизни, чтобы проводить время за учебой и созерцанием. Так могло быть и должно иногда случаться в бесконечно разнообразной вселенной, но не на этот раз.
Потому что где-то глубоко внизу, под толщей воды, у Шоломанса были совсем иные планы.
«Пусть каждый из нас сочинит страшную повесть», — сказал лорд Байрон, и это предложение было принято… Бедняга Полидори придумал жуткую даму, у которой вместо головы был череп — в наказание за то, что она подглядывала в замочную скважину; не помню уж, что она хотела увидеть, но, наверное, нечто неподобающее; расправившись с ней, таким образом, хуже, чем поступили с пресловутым Томом из Ковентри, он не знал что делать с нею дальше, и вынужден был отправить ее в семейный склеп Капулетти — единственное, подходящее для нее место… А я решила сочинить повесть и потягаться с теми рассказами, которые подсказали нам нашу затею.
Мэри Шелли «Франкенштейн». Предисловие. 1831 год.[7]