Поскольку перенос был главным событием, то все переговоры завертелись вокруг него. Нет, родноверы вовсе не обсуждали создание электронного механизма для переброски обратно. Вопросу поисков природного портала, способного вывести их из Средиземья они также не уделили ни одного слова. Зато звучали красочные описания разнообразных и самых противоестественных действий, которые бойцы совершат в отношении сионистов, заказавших этот перенос.
Главные редакторы таких великих американских эпосов, как: 'Камасутра для кастратов', журнала 'Твой лучший друг - зоофил', учебника 'Инцест, как средство укрепления семьи' и пособия 'В помощь начинающему гомосексуалисту' умерли бы от стыда за бедную фантазию. Когда речь заходила о возмездии продажным учёным, технически осуществившим переноску отряда, то под небесами Средиземья раздавался страшный треск, эхо от которого многократно усиливали ущелья Мглистых гор. - это на Земле переворачивались в своих гробах, мучимые чёрной завистью, палачи Святой Инквизиции.
- Звякни Генриху на командирскую волну, что я подгребу. Вопрос есть - ответил Кузнец
- Что случилось. Опять развалины нашли и пошмонать хотите? Честное слово, прямо как дети! - разозлился Герман.
- Да не развалины это, а не понять что. Не может здесь такого быть - чуть слышно ответила разряженная рация голосом Кузнеца.
- Чего не может быть? А чёрт, рация садится. Подъезжай и поговорим - потребовал Герман и зачехлил переговорное устройство.
Джип и 'Урал' сблизились. В японской машине открылся световой люк и в него вылез Кузнец, внешним видом полностью оправдывающий свою специализацию.
На поясе у него, в подражание древним викингам, висел молот. Не то, чтобы он был велик своими размерами, но ходить с подобным инструментом всё время, удовольствие не из приятных, если не сказать больше.
Отполированная многочисленными прикосновениями крепкая ясенёвая рукоятка была покрыта скандинавскими рунами и сложной вязью узоров, переплетавшихся в единое целое. Этот титанический труд был выполнен детским выжигателем 'Силуэт'. Когда Кузнеца спрашивали, какую именно смысловую нагрузку несут древние знаки, он многозначительно отмалчивался, либо наотрез отказывался отвечать.
Нельзя сказать, что никто в отряде не старался расшифровать таинственную письменность. Особенно близок к истине оказался юный Иван Шеворошкин из третьего взвода, прозванный Люкс за любовь к сибаритским удовольствиям. Он попросту подпоил Кузнеца, снял молот и, вооружившись словарём, попытался перевести текст. Но славу Шампольона ему стяжать не удалось.