Но когда Дариус предложил поиграть в бильярд, Ник покачал головой:
— Пожалуй, я лучше пойду в свою комнату. Думаю, Мегги тоже стоит хорошо отдохнуть. Хочешь, я провожу тебя до твоей спальни? — Это был вопрос, но произнесен он был тоном, не терпящим возражений.
Сердце Мегги забилось быстрее. Ник хочет остаться с ней наедине, поговорить о чем-то серьезном. Если это не добрый знак, то она уж и не знала, что считать таковым.
— Могу я зайти на минутку? — спросил Ник, когда они подошли к двери ее комнаты.
— Конечно, — кивнула Мегги, стараясь не показать Нику свое волнение.
— Замечательно. — Он открыл дверь и первым вошел. — Присаживайся. — Он кивнул в сторону уютного диванчика у окна.
— Так как это моя комната, наверное, мне стоит предложить тебе сесть, — улыбнулась Мегги.
Он рассмеялся, и Мегги почувствовала, как в ее груди разливается теплое, нежное чувство. Перед ней стояла более зрелая, мужественная версия того мальчика, за которого она когда-то вышла замуж, но сейчас она знала, что любит Ника Андреаса, которым он стал, так же страстно, как и Ника Ройбука. И сейчас он здесь, в ее комнате, совсем рядом, хочет сказать ей о своих чувствах, а может, просто поцелует ее, и все станет ясно.
Ник опустился на диван рядом с ней, внимательно глядя ей в глаза. Мегги боялась, что, находясь так близко, Ник может услышать, как колотится ее сердце.
— Мегги, я должен тебе кое-что сказать.
— Да? — Она словно невзначай положила руку совсем рядом с ним, давая ему возможность накрыть ее своей.
Но Ник этого не сделал. Он выглядел очень серьезным и сосредоточенным.
— Думаю, ты уже догадалась, что я привез тебя сюда не только для того, чтобы ты сделала стенограмму нашего совещания.
— Было сложно не догадаться, — чуть улыбнулась она.
— Похоже, Дариус не так хорош в незаметной проверке новых людей, как он думает.
— Да уж, — нервно рассмеялась Мегги.
— Странно, что он не ввел Уитни в курс дела.
— Нельзя недооценивать Уитни, она уже заподозрила неладное.
— Ну, раз уж нет никакого смысла скрывать, я расскажу тебе все прямо сейчас.
М-да, прелюдия к признанию в любви в исполнении Ника оказалась не слишком романтичной. В восемнадцать лет у него получилось гораздо более впечатляющее выступление.
— В воскресенье я рассказывал о тебе своим братьям. Выслушав меня, мой младший брат Кейд сказал, что я закрываю глаза на правду.
Ее ладонь ныла от желания взять Ника за руку, с языка уже были готовы сорваться слова, которые он в своей нерешительности никак не мог произнести. Она сжала зубы, стараясь держать себя в руках.