А ещё я много думала. Думала, что делать с этими конфетами? Отдать родителям? Но они не должны даже пробовать такую гадость. А вдруг они подумают, что я не даю им потому, что мне жалко? И я не выходила из своей каюты пока туристы не покинули борт «Ники». Тогда только я выбралась на палубу.
- Папочка! Мамочка! Вы только не подумайте что мне жалко этих конфет, - сразу начала я. – Просто они… они совсем гадкие.
- Ты проглотила их все? – почему-то испугалась мама.
- Нет, вот они. – Я протянула коробочку. – Только, пожалуйста, не надо их есть. Давайте лучше выкинем!
Мама обняла меня:
- Ты моя умница!
А папа взял коробочку из моих рук, подошел к борту и спокойно высыпал её содержимое за борт.
- Ник! - спохватилась мама, - а как же бедные рыбы?
Папа шумно выдохнул и развел руками.
- Извини, Гленн, я об этом как-то не подумал.
Потом пояснил мне:
- Это не конфеты, а жвачка. Извини, что я не предупредил тебя. Их не едят, а просто жуют.
Я изумилась:
- Просто жуют? Зачем?
Папа пожал плечами.
- Может им больше нечем себя занять…
Кроме туристов у нас на яхте бывало много знакомых лиц. Кого-то я хорошо знала. Это были и весёлые французские моряки, и шумные итальянцы, и турки, и греки. С кем-то папа и мама весело смеялись, с кем-то папа долго и серьезно разговаривал в кают-компании, а кого-то даже не приглашал на «Нику» и они встречались на берегу. Чаще всего это были итальянцы в костюмах и черных очках. Папа говорил, что это родственники, но никогда не пускал их на «Нику» и не знакомил ни с мамой, ни со мной.
Зато я хорошо знала и любила настоящих папиных друзей. Это были капитаны таких же яхт, как наша «Ника». Они собирались редко, но их веселые голоса и открытые лица я запомнила на всю жизнь. Я обожала слушать их рассказы. Они делились новостями и впечатлениями. Хвастались своими приключениями и повествовали занимательные истории из своей жизни. Ещё они пили вино и пели песни. И я думала, что все люди на свете делятся на тех, кто живет на земле и тех, кто обитает в море. И морские люди – совсем другие. Они честные, открытые, веселые и всегда придут на помощь. Они всегда поддерживали папу.
Так мы жили на «Нике», нашей яхте, не привязываясь к берегу. Я не знала другой жизни и была счастлива. Может быть, любой ребенок счастлив, когда рядом его родители. Но даже спустя годы, вспоминая нашу жизнь в Средиземноморье, я понимаю, что именно тогда моя жизнь была безмятежной и бесконечно райской.
Но были и те, кто осуждал нашу морскую жизнь.
Однажды я подслушала разговор папы с Марселем, таможенником. Они сидели на корме и пили пиво из жестяных банок.