Он стиснул зубы, крепко сжал кулаки и сделал два глубоких вдоха, чтобы не дать воли гневу в единственной комнате, где было хоть что-то ценное.
А Кэролайн стояла перед ним, готовая защищаться, сверкала глазами и молчала. И он наконец понял: опять все дело в нем. Граф не сумел найти нужных слов, но он ничего не понимал во флирте, соблазнении и создании обстановки, в которой бы медленно разгорался огонь страсти. И теперь, стоя в десяти футах от молодой жены, которая боялась, что он в самом деле может ее изнасиловать, и даже озвучила этот страх, все вдруг открылось ему с шокирующей ясностью.
В тех немногих супружеских парах, с которыми был знаком Брент, восхищению и уважению почти не было места, а о любви и говорить не приходилось. Любовь была просто физическим ощущением, и это убедительно доказали Бренту одним мрачным, дождливым днем три года назад, когда он застал Паулину, женщину, утверждавшую, что любит его больше жизни, на конюшне в пылких объятиях парня, который ухаживал за охотничьими собаками ее отца. В тот миг он понял, что любовь — всего лишь слово, которое произносят, желая использовать других людей в своих целях. В отношениях его родителей дело обстояло так же. Между ними не было теплых чувств, они лишь оттачивали друг на друге умение манипулировать с личной выгодой. Брент готов был смириться с этим и в собственном браке, ибо, по здравом размышлении, он ничего не испытывал к Кэролайн.
Но теперь им с обжигающей силой владело желание, которое он даже не вполне понимал: он хотел сына. Если в семейной жизни они с Кэролайн пойдут каждый своим путем, это его нисколько не огорчит, лишь бы она подарила ему сына, который будет уважать его, быть может, даже восхищаться им. Сына, которому он передаст свой титул, поместье с восстановленным Мирамонтом и конюшней, полной племенных арабских скакунов. Как бы там ни было, это долг жены — родить наследника. И разве не об этом говорил ее отец? Кэролайн в самом деле даст ему здорового, крепкого сына. Брент видел ее влечение к нему, она легко воспринимала его ласки, значит, это может произойти очень скоро.
Кое-как собравшись с мыслями, Брент выпрямился и надел маску равнодушия.
— Я скажу вам только две вещи, леди Кэролайн, — буквально прошипел он. — Во-первых, я никогда ни при каких обстоятельствах не принудил бы женщину заниматься со мной сексом.
Граф выдержал паузу, наблюдая, как лицо жены становилось белым, точно снежный сугроб.
— Во-вторых, даже если вы придерживаетесь свободных взглядов на супружескую жизнь, я их не разделяю. Я решительно намереваюсь консумировать наш брак и не планирую приглашать к себе в постель любовницу. В нынешних обстоятельствах я не могу себе позволить двух женщин, учитывая, как мало у меня денег и времени.