Брент услышал, как Кэролайн едва слышно ахнула, но не знал, от удивления или желания. Он еще крепче привлек ее к себе.
— Мне необходимо обнимать тебя, чувствовать тебя, — хрипло шептал он. — Но больше всего я хочу внутрь тебя. Мне нужно почувствовать, как ты окружаешь меня, влажная, горячая, вожделеющая. Клянусь, это будет величайшее, никогда прежде не испытанное наслаждение для нас обоих. Я хочу услышать, как ты стонешь подо мной. — Он глубоко вздохнул и зажмурился. — Мне нужно слышать, как ты в порыве страсти выкрикиваешь мое имя, Кэролайн. Мое!
— Нет…
Кэролайн попыталась вырваться, но Брент ее не отпускал.
В одно мгновение его губы завладели ее губами, и в этом поцелуе слились и страсть, и нежность, и грубость, и трепет, и жар бездонного желания.
Кэролайн попыталась сопротивляться, но он был настойчив, а ее тело зрелой женщины, видимо, требовало свое, и она поддалась. Брент проник в ее рот своим ищущим языком и начал нежно посасывать ее язык и губы. У Кэролайн подогнулись колени. Брент крепко и властно прижимал тело девушки к себе, прислушиваясь к каждому стону, вырывавшемуся из ее груди. Кэролайн пылала страстью. Они оба стремились друг к другу в неистовой блаженной муке. Брент целовал ее, гладил ее спину, прижимал ее податливое тело к своей отвердевшей плоти. Кэролайн поймала его ритм и сладострастно отвечала на его поцелуи. Она стонала и терлась о него бедрами и грудью, инстинктивно входя в дикий и старый, как мир, транс.
Это было желание. Безудержная жажда наслаждения, страстное томление — все восхитительные запретные плоды готовы были упасть в руки. Чувства Брента в этот момент были схожими, к ним добавлялась жгучая потребность сделать Кэролайн наконец-то навсегда своей. Он понимал, что она точно так же отчаянно томится по нему, понимая, что их слияние неизбежно. Брент видел это в том, как она отзывалась на его прикосновения.
Но он считал, что еще не время. Терпение будет его девизом, и Кэролайн придет к нему сама.
С самообладанием, какого он сам в себе не ожидал, Брент заставил тело расслабиться и отодвинулся от Кэролайн, скользнув пальцами по ее щеке и губам. Он услышал слабый всхлип, как будто она не хотела его отпускать.
— Мы нужны друг другу больше, чем ты можешь себе представить, моя прекрасная жена, — низким, бархатным голосом проговорил Брент. — Придет время, и ты сама ляжешь в мою постель. И у нас получится самый красивый ребенок на свете. — Граф медленно выпустил жену из объятий и напряженно наблюдал за ней, пока она не открыла свои темные глаза, затуманенные страстью. Кэролайн часто дышала, дрожа всем телом. На ее раскрасневшемся лице ясно читалось потрясение, постепенно переходящее в замешательство.