- Когда Степан вернулся домой, он нам сказал, что хотел бы жениться на вашей дочери, - возразил Ужеров серьезно. - Мы ему не противоречили. Я ему только посоветовал, прежде чем он в угоду своей жене переселится в город, накопить для начала немного денег. Без гроша трудно начинать что-нибудь! Для сельского жителя у Степана неплохое отцовское наследство. Но, продай он его, трудно ему в городе будет. Сейчас у него полдома и достаточный доход. Доля его дает ему необходимое для жизни, а то, что он зарабатывает как механик, он может отложить. Если бы ваша дочь согласилась жить вместе с нами, крестьянами, и была бы не очень требовательна, они могли бы пожениться и некоторое время пожить здесь; но ей это вряд ли понравится.
- Значит, вы не возражаете против женитьбы Степана на нашей дочери?
- Он совершеннолетний. Во всяком случае, мы, как и вы, не особенно в восторге от этой идеи. Как механик, наш Степан слишком незначительный человек, чтобы содержать такую даму. Ему нужна жена-помощница. Вы же желаете для своей дочери мужа, который исполнял бы все ее желания, чтобы ей замужем жилось еще лучше, чем дома, иначе вы ее и не отдали бы, не так ли?
- Да, конечно. Вы говорите очень разумно. Так посоветуйте, как нам быть? - попросила госпожа Найберт.
- Я считаю, что вы не должны противоречить вашей дочери. Пусть она сама решит, жить ей здесь или стать великосветской дамой в Праге.
В этот момент хозяина дома позвали во двор, и супруги продолжили этот важный для них разговор. То, что их Иде не место в этом доме, они поняли сразу, при первом взгляде. Отдать свою единственную дочь этим крестьянам? Никогда! Степану пришлось бы сразу переселиться в город, но сколько он выручил бы за половину этой хижины и нескольких пахотных полей? Ждать, пока он что-нибудь накопит? Ида за это время превратится в старую деву.
- Ида, и вы здесь?! -воскликнул Степан Ужеров, появляясь с другого конца сада и не совсем веря своим глазам. Ее появление показалось ему странным в этом старом саду. Ида протянула ему руку. Парень вдруг живо вспомнил полюбившуюся ему городскую жизнь в Праге. Почти полгода прошло с тех пор, как он в последний раз прикасался к этой мягкой руке.
- Ну что, господин Ужеров, разве я вам не сказала, что мы приедем посмотреть на вашу деревню? - воскликнула она знакомым ему звонким голосом, в котором слышались капризные нотки.
Степан окинул восхищенным взглядом эту поразительно красивую городскую девушку - от коротко стриженной головки, которую прежде украшали богатые косы, до ножек в лакированных туфельках. Оранжевое платье едва доставало до колен; глубокий вырез, голые руки, чулки телесного цвета - все это взволновало доселе спокойного молодого человека. Свежесть, красота и явная заинтересованность девушки приятно поразили молодого человека. Ему вдруг захотелось обнять и расцеловать ее. Он невольно отступил, словно убегая от самого себя.