«Сказывалось истощение населения на почве недостаточного питания. Продовольственная норма по карточкам составляла: хлеба — по ¾ ф. в день, сахару — по 1 ф. в месяц, солёной рыбы было довольно, около 1 р. 25 коп. — 1 р. 50 коп. за фунт трески, мяса иногда не хватало — 5–6 руб. за фунт. Многие питались кониной — по 3 р. 50 к. за фунт. Картофеля и других овощей вовсе не стало. Не было в продаже почти никаких круп. Масло было редко и доходило до 30–40 р. за фунт. Чувствовался недостаток в хорошем мыле. Его стали приготовлять здесь из тюленьей ворвани… В этом мыле недостатка не было, но качество его было невысокое. Очень сильно нуждались в табаке; в продаже его совсем не стало. Продажа его производилась из-под полы… Молока было достаточно, но оно было дорого: дешевле 1 р. 50 к. за бутылку достать его было трудно, на рынке оно доходило до трёх рублей за бутылку.
В конце 1918 года голодная, истощённая, во всём разуверившаяся толпа молча и вяло прочитывала транспаранты, выставленные на стёклах Информационного Бюро, и угрюмо расходилась по домам. Только кинематографы, да концерты, да разные танцульки были полны. Искали развлечений, хотели забыться. Собрания более серьёзные и деловые часто не могли состояться из-за отсутствия кворума».
Не прибавляла оптимизма и контрразведка «союзников», которая работала не столько хорошо, сколько огульно: загребая всех, кто попался под дурную руку. Арестовывали не только за принадлежность к большевикам, но и за то, что родственники находились в Красной армии, и даже за переходы и переезды из одного места в другое без разрешения новых властей. Тюрьмы открывались одна за другой и были переполнены.
В этой атмосфере подошёл срок призыва на воинскую службу и Леонида Леонова. Но бежать в Москву он вовсе не собирался.
Решением власти Северного края от 5 февраля 1919 года на действительную службу были призваны юноши, родившиеся в 1899 и 1900 годах. К тому времени уже были открыты Артиллерийская школа Северной области и Архангельская пулемётная школа. Незадолго до своего девятнадцатилетия, в марте 1919 года, Леонов был определён в первую из них — в Артиллерийскую.
До революции обучение в артиллерийских школах было трёхгодичным, но в условиях войны срок кардинально сократили.
Не выезжая из города и продолжая публиковаться в «Северном дне», Леонов получил начальные навыки артиллерийского дела. Преподавали в школе англичане и, как вспоминают современники, обращались с русским контингентом довольно грубо. Но опять же не настолько, чтобы Леонов бросил обучение и сломя голову пошёл через кордоны навстречу Красной армии.