– Папа вернулся! – обрадовалась Лиля.
Но никто на нее даже не взглянул, мать только осторожно выпустила из объятий мальчика. Он был очень худ, очень угрюм и смотрел на Лилю исподлобья, пристально, настороженно.
– Это моя кроватка, – не то сказал, не то спросил мальчик. – А это, значит, моя сестра. Ну, здравствуй.
С веселым замиранием сердца, как бывало только при очень радостном чем-то, Лиля поняла, что вот этот худой, высокий, дурно подстриженный мальчик и есть ее брат. Сколько она помнила, не было ни дня, чтобы мама не вспомнила о нем.
– Вот найдет отец Витюшку... – так начинала мать ежевечернюю сказку, и всегда выходило, что после этого все пойдет хорошо! Они будут жить долго и счастливо, поедут к морю и, может, останутся там жить. В маленьком домике с белеными стенами, с душистым горошком в палисаднике, там каждый день будет как праздник! Они станут кушать фрукты, купаться в море, ходить босиком и никогда не будут ссориться или сердиться!
– А где Витя? – спрашивала Лиля маму.
– Его цыгане украли, – отвечала мать. – Он такой красивый мальчик, такой умничка... Приглянулся цыганам, потому и увезли его с собой. Но он найдется, вот увидишь!
Есть натуры, способные жить только мечтой, только недостижимым. В единственном горячем желании сосредотачивается для них весь мир, свет клином сходится в окошке, и на зыбком песке фантазии строится замок их судьбы. Но что случится с человеком, если его невыполнимая, бессонная мечта вдруг сбудется? Не заскучает ли он – пусть не сразу, через несколько минут или лет? Не покажется ли ему исполненное желание серым и мизерным, и не примется ли он вновь тосковать о чем-то небывалом?
Тамара Павловна растерялась. Быть может, в мечтах ей виделось, что сын вернется к ней таким же, каким ушел, – крепеньким розовым бутузом, похожим на гриб боровик? Но она не показала своего смятения, она радостно суетилась, сразу же затеяла пироги. Шибко стучала ножом по разделочной доске, кроша зеленый лук. Смеялась и ахала, слушая рассказ мужа. Он попал в маленький городок Лучегорск на самом краю света случайно – поклонился ему в окошко кипарис, подмигнуло лазурное море, улыбнулась мельком быстроглазая путевая обходчица, и Виктор Иванович выскочил на станции, едва не оставив чемодан.
У него была уже привычная, отработанная схема. Закосневшие в черствости сердца приютских директрис таяли при виде мужественного и печального красавца, искавшего потерянного сына. Особые приметы? Да. Тонкий шрам на руке, у запястья. За полгода до исчезновения сын, потянув на себя скатерть, разбил тонкий стеклянный кувшин и сильно порезался. Еще круглая родинка на лбу, по самой линии роста волос.