Он отодвинулся и поднял мой подбородок, чтобы заставить меня посмотреть на него.
— Помни все, что я рассказал тебе, поняла?
Я кивнула.
— И передай мальчишке Роу держать лапы от моей маленькой девочки подальше, потому что, я скоро выйду, чтобы позаботиться о нем, если он этого не сделает.
— Па-а-а-а-а-а-ап.
Катастрофа.
Раздался свисток, и мы оторвались друг от друга.
Все стояли, обнимались и уходили к дверям.
Мой желудок сжался.
— Пожалуйста, будь острожна, — потребовал он.
— Я скоро тебя увижу?
— Можешь не сомневаться.
Он поцеловал мой лоб, и я неохотно присоединилась к другим удаляющимся посетителям.
В дверях я обернулась.
Он все еще наблюдал за мной — высокий и статный.
Я целую жизнь дурачила себя, думая, что не нуждаюсь в его любви, но я была неправа. Все нуждались в любви своих отцов.
В ослепительных огнях Калифорнии прислонившись к массивному черному внедорожнику, стоял, скрестив на груди руки, Кайден. Его подбородок был гладко выбрит.
Он выпрямился и снял свои солнечные очки сразу же, как только увидел меня.
Не в состоянии смотреть на него, я прошла мимо и, открыв дверь, забралась в салон.
Он не задавал никаких вопросов. Он просто запрыгнул в машину и поехал, не отрывая взгляд от дороги.
Когда мы оставили позади больше пяти миль, я спрятала лицо в руках и прорыдала всю оставшуюся дорогу.
Напротив отеля была крошечная прачечная с пятью машинками и пятью сушилками, работающими на монетках. Я провела день занимаясь стиркой, в то время как Кайден ушел в спортзал отеля.
Он оставил мне свой телефон, на случай, если позвонят из монастыря.
Присев на небольшой стул, я в одиночестве размышляла о жизни, в ожидании, когда сушилка закончит свою работу.
Мне пришлось спросить Кайдена, слушал ли он наш разговор с отцом, пока ждал моего возвращения.
Он признался, что вернувшись после обеда к тюрьме, слушал всего с минуту, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. И это все. Я поверила ему.
Я передала ему каждую деталь своего разговора с отцом. Он слушал внимательно, почти не проронив ни слова. Он продолжал хранить молчание, даже когда я перешла к финальной части…
Одежда наконец высохла, и я приступила вытаскивать вещи по одной, аккуратно складывая их в стопку и… подпрыгнула, вскрикнув от испуга, когда две руки сомкнулись на моей талии.
— Это всего лишь я, малыш, — произнес он рядом с моим ухом. — Ну, разве ты — не оживший образ домашнего уюта, м-м-м? По всей видимости, ты и готовить умеешь, да?
Я оперлась руками о край сушки, чтобы обрести равновесие. Машина все еще была горячей.