— Я не знаю. Может из любопытства? Он сказал, что в определённый момент хотел понять, кто я… наверное, чтобы убедиться, что я не представляю никакой угрозы. Плюс, Фарзуф велел ему ввести меня в курс дела.
Блейк закатился от смеха:
— Да уж, то что нужно!
Мы проигнорировали его.
— А тогда какого черта вы теперь не общаетесь? — вскинулась Джинджер.
Я сглотнула и постаралась придерживаться фактов, словно это меня совершенно не касалось. Словно и не существовало никогда этой открытой раны.
— Потому что мы — не друзья, или что-то там еще… и никогда таковыми не являлись. Мы оба преследовали свои интересы. Поскольку каждый из нас получил то, что хотел, в дальнейшем общении отпала всякая необходимость.
— «Любите их, а потом оставляйте», больше похоже на это, — философски протянул Блейк.
— Не думаю, что Роу стал бы тратить свое время на новоявленную сестрицу.
— Все совсем не так, — замотала я головой.
Получалось, что я защищаюсь.
— Правда? — на лице у Джинджер появилась не добрая усмешка. — Вы вдвоем провели выходные, и он ни разу не прижал тебя к стене?
В этот момент я вспомнила, как Кайден упоминал о том, что как-то отказал девушке-нефилиму. Обвинительный тон Джинджер и ее вызывающее поведение привели меня в некоторое оцепенение.
Мог ли он отказать ей, Джинджер? Не может быть.
— Мы не…
Я чуть не сказала, что мы ничего не делали, но это была бы откровенная ложь. Так что я просто оставила фразу как есть, пусть истолковывают сами.
— Замечательно.
Джинджер фыркнула.
Марна сменила тему.
— Значит, ты работаешь на Белиала, хотя он и не рядом?
Я неуверенно открыла рот, после чего решила сказать правду:
— Нет.
Они все уставились на меня.
— Мы имеем в виду… раздаешь папочкино угощение? Распространяешь его среди детишек? — подтолкнул меня Блейк.
— Я знаю, ЧТО вы имеете в виду, — возразила я. — К наркотикам я не имею никакого отношения. Потому что становлюсь от них… сумасшедшей или что-то в этом роде.
— Могу себе представить, — улыбнулся Блейк.
— Ой, рот не разевай!
Джинджер толкнула его, и он засмеялся.
— Не переживай Джин, ты для меня единственная.
Джинджер театрально закатила глаза и скрестила руки.
— Так ты не принимаешь наркотики? — спросил Копано, теперь уже он сидел на диване совершенно прямо.
Его акцент был мягким, почти незаметным.
— Нет, — ответила я.
Легкая улыбка изменила его всегда настороженное выражение лица, и теперь уже откинувшись на спинку дивана, Копано смотрел на меня совсем другим взглядом.
Он, определенно, относился к ряду вдумчивых немногословных людей.
— Как тебе это сходит с рук? — удивилась Марна.