Он опять опустил голову и несколько раз всхлипнул.
Следователь смотрел на него холодным взглядом.
— А зачем ходили опять туда, на поляну? Ведь это были вы…
Лачугин продолжал сидеть с опущенной головой.
— Не знаю… — с дрожью произнес он. Не мог, видать, иначе. Тянуло меня туда. Тянуло, будто к заколдованному месту. И сам не заметил, как побрел к лесу. Ноги подгибаются, боюсь сам, а иду, иду, словно черт какой-то толкает в спину. И дело там было еще… В тот день, когда я загубил девчонку, затерял где-то портсигар, где была справка с моей фамилией. Думал, в лесу, может, обронил. Боялся, что найдете и возьмете меня сразу за хвостик. Вот и решил посмотреть заодно. А теперь уж… — Он опять согнулся и глухо застонал. — Теперь меня расстреляют. Я знаю, расстреляют…
Из кабинета его увели почти под руки. И все время он повторял отрывистое, бессвязное: «Расстреляют меня… знаю… расстреляют…»
И, наблюдая за этой неприятной до отвращения сценой, следователь подумал: «Как же примет кару этот человек, легко и бездумно погубивший молодую, совсем юную жизнь?» — «Человек? — мысленно переспросил он себя и тут же ответил: — Призрак!»