Она с удивлением посмотрела на меня:
— А почему вы… С какой стати ты решил, что я думаю о том, что что-то может случиться?
— Да вижу я, как ты на них смотришь. Не волнуйся. Ничего без нашего с тобой желания не произойдет.
— Ты (я обрадовался!) в этом так уверен? — Она покосилась на меня, мне даже стало смешно.
— Просто поверь. Я знаю, что говорю. Точно.
Марина впервые улыбнулась:
__ Ну хорошо. Если ты так говоришь, попробую поверить. А кстати, почему Наташа ничего не ест и не пьет?
— Фигуру бережет.
— К вопросу о фигуре! — Наташа оторвалась от Анатолия и повернулась к нам. — Здесь потрясающие десерты. Марина, вы любите сладкое?
— Очень! — засмеялась Марина. Когда она смеялась, у нее вокруг глаз собирались такие трогательные морщинки, и смеялась она удивительно искренне, как умеют смеяться только очень честные люди, которым совершенно нечего скрывать. — А вы, Наташа?
— Когда-то любила. Потом так получилось, что переела.
Наташа задумалась.
— А кем вы работаете? — Несмотря на мои заверения, Марина все же пыталась завладеть вниманием «подруги», оторвав ее от тающего на глазах мужа.
— Я? Вообще-то, я детский психолог, — неожиданно сказала Натаниэла. — Причем работаю в основном с детьми с отставанием в развитии.
Ну вот скажите, как иногда не желать ее убить?
— И давай, Марин, на «ты», а? Вот и славно. Дети — это, конечно, здорово, но и очень трудно, — продолжала она как ни в чем не бывало. — Потому что они и предсказуемы, и непредсказуемы одновременно.
Она потушила в пепельнице очередную сигарету.
— Особенно трудно с ними потому, что в отличие от взрослых дети точно знают, чего хотят. Взрослого можно убедить, уговорить, воздействовать на эмоции, на логику С детьми сложнее.
— Ну почему же? — возразила Марина. — С ними тоже можно договориться, если не давить, а объяснять терпеливо и подробно. Не всегда работает, но работает.
— Можно и так, — улыбнулась Наташа. — Но я работаю с особенными детьми.
Она глянула на меня смеющимися глазами.
— Этих просто так на кривой козе не объедешь.
— Почему? — это уже встрял Анатолий. И что его так заинтересовало? Но, возможно, я пристрастен. Да нет, я точно пристрастен. Нормальный мужик. Надо себя в руках держать.
Наташа помолчала.
— Я ж говорю, работать приходится с не совсем обычными людьми. В том числе и с детьми. В свое время я долго наблюдала за одним мальчиком, который крайне неудачно родился, нарушив тем самым планы… Ну, скажем так, очень важные и крайне серьезные планы, от которых зависела судьба этого мира.
Анатолий хмыкнул. Марина недоверчиво посмотрела на Наташу, а потом на меня. Я кивнул: мол, не врет. Знает и про планы, и про судьбы.