А после Нового года, когда все окончательно объелись, обпились обоспались и оботдыхались, начались новые чудеса с погодой и природой. Бескрайний Китай, словно Асфоделиевы болота, скрылся в беспросветном тумане. В теплой Швейцарии, будто на Северном полюсе, намело двадцатиметровые сугробы. Почти потонула в ливневых потоках заасфальтированная Европа. А в Калининграде над могилой незабвенного Канта зацвела январская сирень.
На родине же погоды стояли чудные, и всякий день падал прошлогодний снег, пока в пятницу, тринадцатого, не наступил наконец наш собственный Новый год. Тогда уж и снег стал новогодним, но все продолжал падать, и от этого вокруг было тепло, мягко, сыро, славно. И сумерки были ранними, и улицы были темными, и окна светились ярко, и все было очень хорошо.
– Богатая у нас страна. Всего-то у нас много. Новых годов – два. И Рождества – два. А Пасхи – целых три. Нет, и Новых годов три. Ещё один будет двадцать третьего. И к нам прилетит Чёрный Дракон, он добрый.
Но прилетел не чёрный дракон, а Ужас. Тот самый, пятимиллиардный и громадный, небрежно выброшенный нашими во Вселенную ещё в ноябре, а теперь сбитый проклятыми врагами. Махина поначалу перепугала ни в чем не повинных жителей экватора, а потом удивила и весь мир: плюхнулась так, что обнаружить следов ее падения не удалось никому.
Тут же случилось и новое престранное событие – любовь попрала расчёт. Главный Злодей Страны, которому многие сограждане отказывали в любых человеческих чувствах, кроме алчности, влюбился, в одночасье оставил все, нажитое непосильным трудом, прежней жене и женился на умнице-красавице.
Пространство и время сгущались, рождая природные казусы и переплетая события. В Африке пошел снег, и не просто пошел, а повалил, все занес. И пальмы стали похожи на заснеженные сибирские сосны, недоумевающим павианам пришлось пробираться через высокие сугробы, а Сахару нельзя стало отличить от тундры.
Всё портилось, крушилось, взрывалось и застревало. Затрясло в Вероне и Венеции, а в сказочном далеком Рио обрушились дома. Всё время сходили с рельсов поезда, тонули пароходы, сразу десятками сталкивались грузовики. А по черному новогоднему дракону ударили белыми крещенскими морозами, да так сильно, что разноцветные астраханские цапли и пеликаны вмёрзли в голубоватый южный лёд.
По Европе бродили призраки – где замки, там и призраки. И призрак нищеты, и призрак голода, и призрак войны, и воскресший, словно Озирис, призрак коммунизма. Они выгоняли людей на улицы, на мороз, под дождь и ветер, заставляли бояться, сопротивляться и неистовствовать.