– Боюсь, никого не интересуют наши желания…
Почти до самого коттеджа мужчины молчали, а Лида мирно посапывала. И, только прибыв на место, Горский сказал:
– По-моему, нам лучше избавиться от статуэток. И уехать куда глаза глядят.
– Безрассудное предложение…
– А ты что предлагаешь?
Сиур заглушил двигатель и повернулся к Сергею:
– Я хотел спросить насчет золота. Ты правда умеешь… создавать его?
– Правда. Я сам убедился в этом совсем недавно.
– Черт! И как ты собираешься жить дальше? Твой… эксклюзивный талант погубит тебя быстрее, чем тысяча статуэток. Знаешь, сколько найдется жаждущих воспользоваться таким… неиссякаемым источником получения желтого металла?
– Ты прав, – согласился Горский. – Но… куда же мне деваться? Покончить жизнь самоубийством?..
В коттедже их уже ждали. Наскоро перекусив, все собрались у камина на совет. Огонь разгорелся, освещая комнату без окон, отделанную деревянными панелями. Тина и Лида были бледны, у Валерии на щеках пылал лихорадочный румянец.
Никита задумчиво смотрел на языки пламени. Сиур думал о Тине: внешне они примирились, но прощения он так и не получил. Горский, исполненный решимости все узнать, подбирал слова для начала своей речи.
– Никита! – строго произнес он. – Ты больше не имеешь права молчать. В конце концов, мы все в одной лодке. Мы не можем просто сидеть и ждать развития событий!
– Почему? – спокойно спросил Никита.
– Потому что это глупо! По крайней мере мы будем иметь представление, что нас ждет, и соответствующим образом подготовимся.
– Морально и физически, – пошутил Сиур, улыбаясь.
– Действительно, Никита, – поддержала их Валерия. – Если ты что-то знаешь, то почему не хочешь рассказать всем?
Никита все еще колебался:
– А вдруг я заблуждаюсь?
– Никто не требует от тебя божественных откровений! – вырвалось у Горского. – Мы понимаем, что ты можешь ошибаться. Ты же не пророк. Поделись с нами своими догадками… А мы уж сами разберемся, насколько они достоверны.
– Ладно, – согласился тот. – Раз вы настаиваете…
– Мы настаиваем! – сказали в один голос Тина и Лида.
– Тогда сделаем так. Вы задавайте вопросы, а я на них отвечу, если смогу. Предупреждаю, что мне известно далеко не все. Кто первый?
Он обвел взглядом присутствующих, которые невольно притихли.
– Давайте по порядку, – решил Сиур. – Все началось с убийства антиквара Альберта Михайловича. Ты знаешь, кто это? И за что старик поплатился жизнью?
Никита вздохнул. Слишком много смертей… Недаром на статуэтке, которая принадлежит ему, изображен пятый символ Пути Осириса – Жнец, или Смерть, – означающий закат, то есть исчезновение в одном мире и перемещение в иной. Смерть идет за ними по пятам, верша свою страшную жатву. Однако пора что-то говорить. Все ждут…