Через пять минут появился полицейский патологоанатом.
— Быстро вы, — заметил Джон, глядя, как патологоанатом облачается в белый комбинезон.
— Мне позвонили, когда я ехал на работу. Проще было приехать прямо сюда.
Он натянул белые бахилы и, разложив перед собой коврик, подошел к телу.
Пока патологоанатом проводил первичный осмотр, на стоянку у департамента жилья вырулил фургон мобильной криминалистической лаборатории. Несколько полицейских двинулись в сторону места преступления, держа в руках колья и белый пластиковый навес. Когда патологоанатом закончил осмотр, Джон спросил:
— Что скажете?
— Ну… — Патологоанатом поднялся на ноги, при этом его колено громко хрустнуло. — Она лежит тут почти всю ночь. Утром выпала сильная роса, сгустился туман. Та сторона тела, что закрыта от солнца, по-прежнему мокрая. Волосы тоже.
— В какое время примерно она умерла?
— Трупное окоченение выражено вполне отчетливо, но я еще должен выяснить, не связано ли это с отсутствием кожных покровов. Тем не менее я бы сказал, что она была убита не менее двенадцати часов назад. А может, и больше.
— Вокруг тела нет крови. Ее принесли сюда уже мертвой?
— Совсем как в прошлый раз. Одного я не могу понять — характера повреждений на животе. Края ран очень неровные.
— Это следы собачьих зубов.
Патологоанатома передернуло, и Джон порадовался, что и у профессиональной беспристрастности эксперта существует предел.
— Как по-вашему, у этого парня есть медицинская подготовка? — спросил Джон, не вынимая руки из карманов.
Доктор грустно посмотрел на него.
— Чтобы удалить кожу с лица, не повредив ее, как в данном случае, требуются время и определенные навыки. — Он присел на корточки и показал пальцем на линию роста волос. — Преступник сделал надрез по коронарному шву: от уха до уха. Затем снял кожу — здесь это сделать не сложно, поскольку на черепе почти нет мягких тканей, за исключением лобных мышц. — Он показал на свой собственный лоб и вскинул брови. — Они нужны нам вот для этого движения. Потом, я полагаю, преступник сделал разрезы по бокам и вдоль подбородка. Это уже посложнее. Мышцы тела крепятся к костям с помощью сухожилий. Лицевые мышцы отличаются от всех остальных тем, что крепятся непосредственно к другим мышцам или коже. Именно поэтому человеческое лицо способно передать целую гамму эмоций. Движение какой-либо одной мышцы заставляет двигаться соседние — возникает нечто вроде волнового эффекта. Кто бы он ни был, кожу с глазных мышц преступник снял практически безупречно. — Патологоанатом указал на обнажившееся глазное яблоко. — Он делает одну маленькую надсечку вот тут, и кожа отходит, оставляя мышцы вокруг носа совершенно нетронутыми. Потом движется ниже и срезает губы. Похоже, теперь она до второго пришествия будет улыбаться во весь рот. Впрочем, может, он как раз этого и добивался.