Мои мысли зашли в тупик. Впервые я был в полном недоумении относительно намерений Пуаро. Сначала я даже подумал, что сцена, свидетелем которой я только что оказался, была каким-то огромным отрывком из помпезного представления, а он, как он сам выражался, «играл комедию», стремясь показаться интересным и важным. И тем не менее, что-то заставляло меня верить, что за всем этим скрывается действительность. В его словах прозвучала настоящая угроза… какая-то неоспоримая убежденность. Но я все еще считал, что он находится на абсолютно ложном пути.
Когда дверь закрылась за последним из уходящих, он подошел к огню.
— Ну, мой друг, — сказал он спокойно, — а что вы думаете обо всем этом?
— Не знаю, что и подумать, — признался я откровенно. — Для чего вы это сделали? Почему бы сразу не пойти к инспектору Рэглану и не сообщить ему правду вместо того, чтобы делать виновному такое сложное предупреждение?
Пуаро сел и вынул портсигар с крошечными русскими папиросами. С минуту или две он молча курил. Потом сказал:
— А вы воспользуйтесь своими маленькими серыми клеточками, — предложил он. — Мои действия всегда обоснованы.
С минуту я колебался, а затем медленно произнес:
— Первое, что приходит мне в голову, это то, что вы сами не знаете, кто виновен, но уверены, что он должен быть найден среди присутствовавших здесь людей. Следовательно, ваши слова имели целью вынудить признание неизвестного убийцы?
Пуаро утвердительно кивнул.
— Умная мысль, но неверная.
— Я подумал: возможно, заставив его поверить в то, что вы знаете, кто убийца, вы заставите его выдать себя… не обязательно признанием. Он мог бы попытаться закрыть вам рот так же, как он закрыл его недавно мистеру Экройду… прежде, чем вы смогли бы сделать что-либо завтра утром.
— Ловушка, в которой я сам был бы приманкой! Merci, mon ami[46], но для этого я недостаточно героичен.
— Тогда я вас не понимаю. Насторожив его, вы, несомненно, рискуете дать убийце возможность скрыться?
Пуаро покачал головой.
— Он не гложет скрыться, — сказал он мрачно. — У него только один путь… И тот путь не ведет к свободе.
— Вы действительно уверены, что один из только что присутствовавших здесь совершил убийство? — спросил я с недоверием.
— Да, мой друг.
— Кто он?
Несколько минут он молчал. Потом, бросив в камин окурок папиросы, заговорил спокойно и раздумчиво.
— Я поведу вас тем путем, каким прошел сам. Шаг за шагом вы пойдете за мной и убедитесь сами, что все факты неоспоримо указывают на одно лицо. Начну с того, что я заметил два факта и одно небольшое расхождение во времени, которые особенно привлекли мое внимание. Первый факт — телефонный звонок. Если бы Ральф Пэтон был на самом деле убийцей, этот звонок должен быть нелепым и бессмысленным. Следовательно, сказал я сам себе, Ральф Пэтон не убийца. Я удовлетворился тем, что телефонный вызов не мог быть сделан кем-нибудь из дома, и тем не менее я был убежден, что должен искать своего преступника среди тех, кто в тот роковой вечер находился в доме. Таким образом, я сделал вывод, что звонил, по всей видимости, соучастник. Этот вывод меня не совсем удовлетворял, но я его пока оставил.