— En vérité[23]? — сказал Пуаро с видом вежливой заинтересованности.
— О, это и в самом деле несущественно. Но, тем не менее, со вчерашнего дня меня мучит совесть. Вы обвинили всех нас в том, что мы что-то скрываем, месье Пуаро. Я признаю себя виновным. Я кое-что скрыл.
— Что же вы скрыли, месье Реймонд?
— Как я уже сказал — ничего существенного. Только то, что я был в долгу. В крупном долгу. И это наследство пришлось как раз вовремя. Пятьсот фунтов снова ставят меня на ноги. Еще и останется немного.
Он улыбнулся нам обоим с той обаятельной искренностью, которая делает его таким приятным малым.
— Вы знаете, как это бывает. Полицейские на все смотрят с подозрением… не хотелось признаваться, что у меня туго с деньгами… для них это могло показаться подозрительным. Но на самом деле я был глуп, потому что с 9.45 и дальше мы с Блантом были в бильярдной, так что у меня надежное алиби и мне нечего бояться. И все же, когда вы разразились тем вздором о сокрытии фактов, я почувствовал неприятные укоры совести и подумал, что лучше будет от них избавиться.
Он поднялся и стоял, улыбаясь нам.
— Вы очень умный молодой человек, — сказал Пуаро, подтверждая свои слова кивками головы. — Видите ли, когда я знаю, что от меня что-то скрывают, я думаю, это действительно что-то очень плохое. Вы хорошо поступили.
— Я рад, что избавился от подозрений, — засмеялся Реймонд. — А теперь я пойду.
— Ничего не поделаешь, — заметил я, когда за молодым секретарем закрылась дверь.
— Да, — согласился Пуаро. — Сущий пустяк… А если бы он не был в бильярдной — откуда нам знать? В конце концов, многие преступления были совершены меньше, чем из-за пятисот фунтов. Все зависит от того, какую сумму считают достаточной, чтобы убить человека. Вопрос теории относительности, не так ли? Вы ведь не забыли, мой друг, что многие в этом деле извлекают выгоду в связи со смертью Экройда? Миссис Экройд, мисс Флора, молодой мистер Реймонд, экономка мисс Рассел. По существу, только один человек ничего не получает — майор Блант.
Он произнес это имя таким тоном, что я озадаченно посмотрел на него.
— Я не совсем понимаю вас.
— Двое из тех, кого я обвинил, сказали мне правду.
— Вы думаете, что и майор Блант что-то скрывает?
— Что до этого, — заметил бесстрастно Пуаро, — то есть поговорка, что англичане скрывают только одно — свою любовь, не так ли? А майор Блант, я бы сказал, скрывать не умеет.
— Иногда я думаю, не слишком ли быстро мы сделали один вывод, — сказал я.
— Какой?
— Мы допустили, что шантажист миссис Феррарс обязательно должен быть и убийцей мистера Экройда. А не могли мы здесь ошибиться?