— Précisément[24], — сказал Пуаро с сияющей улыбкой. — А в шантаже у вас большой опыт.
— Сэр! — дворецкий вскочил с места.
— Не волнуйтесь, — сказал Пуаро спокойно. — Не разыгрывайте из себя оскорбленного честного человека. Вы знаете все, что нужно знать о шантаже, разве не так?
— Сэр, я… меня никогда…
— Так не оскорбляли раньше, — закончил Пуаро, — Тогда почему же вы, мой прекрасный Паркер, так старались подслушать разговор в кабинете мистера Экройда в тот вечер, когда услышали слово «шантаж»?
— Я не… я…
— Кто был вашим последним хозяином? — выкрикнул внезапно Пуаро.
— Моим последним хозяином?
— Да, хозяином, у которого вы служили до того, как перешли к мистеру Экройду.
— Майор Эллерби, сэр…
— Вот именно, майор Эллерби, — не дал договорить ему Пуаро. — Майор Эллерби предавался наркотикам, разве не так? Вы с ним путешествовали. Когда вы были на Бермудских островах, у него случились неприятности. Убили человека. Часть вины была и на майоре Эллерби. Дело замяли. Но вы знали об этом. Сколько заплатил майор Эллерби, чтобы заткнуть вам рот?
Паркер уставился на него с открытым ртом. Он был уничтожен, щеки его отвисли и тряслись.
— Как видите, я сделал запрос, — сказал Пуаро мягко. — Все, как я говорю. За свой шантаж вы тогда получили хорошую сумму, кроме того, майор Эллерби продолжал платить вам, пока не умер. А теперь я хочу услышать о вашем последнем эксперименте.
Паркер все еще смотрел, уставившись на Пуаро.
— Отрицать бесполезно. Эркюль Пуаро знает. Ведь то, что я рассказал о майоре Эллерби, правда, не так ли?
Словно вопреки своей воле Паркер неохотно кивнул головой.
Его лицо было пепельно-бледным.
— Но я и пальцем не трогал мистера Экройда, — простонал он. — Клянусь перед богом, сэр. Я все время боялся, что могут подумать на меня. Я не… я не убивал его.
Его голос поднялся почти до крика.
— Я склонен вам поверить, мой друг, — сказал Пуаро. — У вас не те нервы, нет мужества. Но мне нужна правда.
— Я все скажу вам, сэр, все, что вам нужно. Это правда, что я пытался подслушивать в тот вечер. Одно или два слова, которые я услышал, заставили меня заинтересоваться. И то, что мистер Экройд не хотел, чтобы его беспокоили, и то, что он закрылся с доктором. Все, что я рассказал полиции — сама праг,да господняя. Я услышал слово «шантаж», сэр, и…
Он замолчал.
— Вы подумали, что из этого, наверное, можно извлечь какую-то выгоду для себя? — подсказал Пуаро.
— Да, да, я так подумал сэр. Я подумал, что если мистера Экройда шантажируют, то почему бы и мне здесь не поживиться.
По лицу Пуаро прошла тень очень странного выражения. Он подался вперед.