В пятницу утром в конце февраля было тепло и солнечно — если не знать, какие фокусы может выкидывать погода, можно подумать, что наступила весна. Делия отправилась в магазин «Молодой мистер», чтобы обменять пижамы Ноя (она купила ему несколько пижам, которые напоминали форму «Ориолов», почему-то забыв, что мальчик предпочитает «Филлиз»). А затем, радуясь, что по улице можно идти в одном свитере, решила зайти в библиотеку проведать миссис Линкольн. Поэтому Делия свернула на площадь и зашагала по Вест-стрит. Проходя мимо окна цветочного магазина, она остановилась, чтобы полюбоваться белыми фиалками в горшках, а затем бросила взгляд в сторону окон мистера Помфрета, чтобы разглядеть новую секретаршу. По слухам, юрист нанял племянницу своей жены, которая не то что компьютером пользоваться, а даже печатать не умела. Но свет через окно падал так, что Делии пришлось бы подойти ближе, чтобы разглядеть что-нибудь внутри. Она увидела в окне только свой силуэт и еще один прямо за ней, оба отражения казались обвитыми плющом из-за раскидистого нового растения, которое, должно быть, племянница поставила на подоконнике. Делия прибавила шагу и перешла через Джордж-стрит.
На этой неделе в витрине «Пинчпенни» были выставлены платья для маленьких девочек, поэтому теперь ее отражение запестрело рисунком в виде розочек и оборками. Делия заметила, что второй силуэт был долговязым и каким-то угловатым, как мальчик-подросток. Как Кэролл.
Делия обернулась — это действительно был он. Сын выглядел еще более изумленным, чем она, если такое вообще возможно. Он замер, а потом резко отступил назад, засунув руки в карманы ветровки, сдвинув локти.
— Кэролл?
— Что?
— О Кэролл!
Чувство, которое ее охватило, было настолько болезненным, будто где-то глубоко внутри какой-то кулак сжал все ее внутренности. Но в этот момент Делия впервые поняла, насколько невыносимо сильно скучала по нему. Лицо сына было как ее собственное, но не потому, что Кэролл похож на нее (хотя так оно и было). Просто за последние пятнадцать лет она впитала каждую его черточку, — россыпь веснушек, похожих на звездочки, вокруг нежного носа, и то, как в тяжелые периоды жизни круги у него под глазами становились темнее (сейчас они были почти фиолетовыми). Кэролл упрямо поднял подбородок, поэтому мать просто потянулась и положила руку ему на плечо, вместо того чтобы поцеловать его. И сказала: