Как будто был то друг иль брат,
Хвалу Творцу вознес.
Он к нам слетал, из наших рук
Брал непривычный корм,
И с грохотом разверзся лед,
И наш корабль, войдя в пролет,
Покинул царство льдистых вод,
Где бесновался шторм.
И слушай! Альбатрос оказался птицей добрых предзнаменований. Он стал сопровождать корабль, который сквозь туман и плавучие льды направился обратно, к северу.
Попутный ветер с юга встал,
Был с нами Альбатрос,
И птицу звал, и с ней играл,
Кормил ее матрос!
Лишь день уйдет, лишь тень падет,
Наш гость уж на корме.
И девять раз в вечерний час
Луна, сопровождая нас,
Всходила в белой тьме».
Старый Мореход, нарушая закон гостеприимства, убивает благотворящую птицу, которая приносит счастье.
«Как странно смотришь ты, Моряк,
Иль бес тебя мутит?
Господь с тобой!» — «Моей стрелой
Был Альбатрос убит.
И справа яркий Солнца диск
Взошел на небосвод.
В зените долго медлил он
И слева, кровью обагрен,
Упал в пучину вод.
Нас ветер мчит, но не слетит
На судно Альбатрос,
Чтоб корму дал, чтоб с ним играл,
Ласкал его матрос.
Товарищи Морехода бранят его за то, что он убил птицу добрых предзнаменований.
Когда убийство я свершил,
Был взор друзей суров:
Мол, проклят тот, кто птицу бьет,
Владычицу ветров.
О, как нам быть, как воскресить
Владычицу ветров?
Но туман рассеялся, они стали оправдывать Морехода и тем самым приобщились к его преступлению.
Когда ж Светило дня взошло,
Светло, как Божие чело,
Посыпались хвалы:
Мол, счастлив тот, кто птицу бьет,
Дурную птицу мглы.
Он судно спас, он вывел нас,
Убил он птицу мглы.
Ветер продолжается. Корабль входит в Тихий Океан и плывет к северу, пока не достигает Экватора.
И бриз играл, и вал вставал,
И плыл наш вольный сброд
Вперед, в предел безмолвных вод,
Непройденных широт.
Корабль внезапно останавливается.
Но ветер стих, но парус лег,
Корабль замедлил ход,
И все заговорили вдруг,
Чтоб слышать хоть единый звук
В молчанье мертвых вод!
Горячий медный небосклон
Струит тяжелый зной.
Над мачтой Солнце все в крови,
С Луну величиной.
И не плеснет равнина вод,
Небес не дрогнет лик.
Иль нарисован океан
И нарисован бриг?
И начинается месть за Альбатроса.
Кругом вода, но как трещит
От сухости доска!
Кругом вода, но не испить
Ни капли, ни глотка.
И мнится, море стало гнить, —
О Боже, быть беде!
Ползли, росли, сплетясь в клубки,
Слипались в комья слизняки
На слизистой воде.
Виясь, крутясь, кругом зажглась
Огнями смерти мгла.
Вода — бела, желта, красна,
Как масло в лампе колдуна,
Пылала и цвела.
Их преследует Дух, один из тех незримых обитателей нашей планеты, которые суть не души мертвых и не ангелы. Чтобы узнать о них, читай ученого еврея Иосифа и константинопольского платоника Михаила Пселла