— Ты бы была такой же богатой, как он.
— Ну, боюсь, Филипп недосягаем. Но я хочу сказать следующее: мне жаль, что тебе пришлось пройти через все эти неприятности… особенно через оскорбления этого ублюдка Макколла. Но… Филипп подложил тебе мягкую подушку, на которую можно было упасть — я имею в виду сценарий.
— Верно, — сказал я беспристрастно.
— Кстати, твой сценарий мне очень понравился. Такой умный, такой подрывной! Когда мы встретимся, я попытаюсь отговорить тебя от того, чтобы его единственным автором числился Филипп…
— Ну, ты знаешь, как бывает… — так же беспристрастно сказал я.
— Знаю. Филипп объяснил мне, что ты боишься дурной огласки, если будет стоять твое имя. Но после того, как фильм выйдет на экран, я поговорю с ним: пусть признает, что настоящим автором был ты.
— Только если отзывы будут потрясающими…
— В этом не сомневайся, потому что на этот раз у Филиппа по-настоящему сильный сценарий. И ты наверняка слышал насчет Фонды, Хоппера и Николсона.
— Я всегда мечтал о таком составе.
— Мне приятно, что ты объявился, мистер Армитаж. Тем более что я после недоумевала…
— Мы не сделали ничего особо противозаконного.
— Салли… — сказала она. — Как твоя подруга?
— Понятия не имею. Это было одно из тех нелучших событий, которые произошли, когда…
— Мне очень жаль. А как дочка?
— Замечательно, — ответил я, — вот только после фотографий, запечатлевших мое столкновение с Макколлом, ее мать юридически запретила мне видеться с ней… на том основании, что от меня можно ожидать чего угодно.
— Господи, Дэвид, это ужасно!
— Верно.
— Слушай, сдается мне, что тебе пойдет на пользу хороший обед.
— Было бы неплохо. Если будешь недалеко от Мередита…
— Ну, сейчас я в нашем доме в Малибу, пробуду там с неделю.
— А где Филипп?
— Ищет натуру для съемки в Чикаго. Съемки должны начаться через два месяца.
— У вас что, все в порядке? — спросил я, стараясь выглядеть равнодушным.
— На короткое время была приятная перемена. Но недавно и ей пришел конец. А сейчас… наверное, все как раньше.
— Жаль.
— Comme d'habitude[33]…
— …как говорят в Чикаго.
Она засмеялась:
— Послушай, а ты не свободен завтра в обед?
И мы договорились встретиться в час дня в книжном магазине.
Закончив разговор, я спросил Леса, не мог ли кто-нибудь подменить меня завтра днем на пару часов.
— Да ладно, завтра среда, город мертв. Можешь вообще не выходить во второй половине дня.
— Спасибо, — сказал я.
Чтобы заснуть, мне понадобились три таблетки. Я продолжал слышать ее слова: «Филипп объяснил мне, что ты боишься дурной огласки, если будет стоять твое имя. Но после того, как фильм выйдет на экран, я поговорю с ним: пусть признает, что настоящим автором был ты».