— На этот раз я больше не увижу своего сына... Живым!
Что-то вроде всхлипа последовало за горькими словами, но глаза барона остались сухими. Он был не из тех, кто, забившись в угол, предается скорби. Барон предпочитал действовать. Выпив залпом третью рюмку, он полностью овладел собой.
— Где Грациан? — спросил он.
— Не знаю. Я не видел его здесь и полагаю, что похитители увезли его с собой или...
— Убили, так вы полагаете?
Шанселье пожал плечами, показывая, что бессилен дать ответ. Барон продолжал:
— Мне кажется, эти люди не полагаются на волю случая. А каков он был из себя... этот де Витри?
Описание сильно отличалось от того, какое уже получил барон. Тайна стала еще неразрешимее. Кому на этот раз понадобился Тома? Один вопрос повлек за собой другой. Откуда мог негодяй-убийца узнать, где скрывается молодой человек? Внезапно ужасная догадка молнией пронзила де Курси. Только один человек, кроме его ближайшего окружения, знал, где находится его сын. Молодой епископ Люсонский, который так понравился Лоренце и который сумел завоевать их доверие! Но неужели человек из столь благородной семьи мог унизиться до грязного шпионства? И кому служил этот доносчик? Марионетке Кончини, который взялся разыгрывать из себя короля Франции, и может послужить для честолюбца ступенькой на лестнице, ведущей к власти? Верится с трудом! Но у них у всех троих достало глупости заслушаться его красивых речей! И барон Губерт поклялся про себя всеми чертями ада, что если епископ приложил к похищению руку, то он заставит его дорого заплатить за такое коварство!
А пока нужно было как следует подумать. Подумать и понять. А еще вернуться в Курси, где... Барон слишком хорошо представлял себе, что его там ждет. Ярко освещенный замок — день ведь такой серый! — всюду благоухают цветы. Все, какие были в оранжерее, срезали и расставили по вазам. Разнаряженные слуги и две взволнованные до слез женщины в самых лучших своих нарядах. Он приедет и обратит свет во тьму, счастье — в горе и тревогу. Еще более жестокие и безнадежные, чем до сих пор!
По мере того как барон приближался к замку, в нем все яростнее разгорался гнев. Он и секунды там не останется! Что ему там делать? Проливать слезы, не вылезая из кресла? Что за глупость! Кто бы ни посягнул на жизнь его сына — пусть даже всемогущий временщик! — он заплатит за это жизнью! Барону хватит пяти минут, чтобы сообщить ужасную новость, и он сразу же отправится на охоту! Что же негодная карета, полная подушек, стоит на месте и не двигается?!
Барон приказал кучеру остановить карету, спешил одного из слуг, вскочил верхом на его лошадь и мигом умчался галопом в сторону замка. Слуга занял место барона в уютной карете, улыбаясь во весь рот, чем страшно разозлил кучера Орельена.