В мне последнее время мне определенно везет на Вилийский районный суд. Правда, на этот раз некий судья Васильков. Стоп, знакомая фамилия…
Я торопливо открыла рабочий справочник и разыскала список судей. Так и есть! Этого только не хватало — предмет моей безответной школьной любви. После школы мы не виделись, хотя он тоже поступил на юридический факультет, но в другом ВУЗе.
Столь стремительная карьера также неудивительна: его папа занимал приличную должность в областной прокуратуре, а мама работала судьей апелляционного суда.
Надеюсь, что за давностью лет подробности нашего знакомства выветрились из головы многоуважаемого судьи. К тому же до меня доходили слухи, что он давно остепенился и благополучно женат. Слава богам, что в школе у меня хватило ума не бросаться на него с признаниями!
Ладно, прорвемся…
Долгие часы до конца рабочего дня тянулись, как расплавленная карамель.
Когда на душе тоскливо, все валится из рук. Размолвка с Шемиттом неожиданно больно меня задела, даже размышления о работе не помогали.
Хотелось забраться под одеяло и ни о чем не думать…
Вернувшись домой, я воплотила в жизнь это желание: отключила телефоны, велела Нату не открывать дверь и забралась в постель.
Тишина укутывала ватой смятенные мысли, аромат свежих лавандовых саше навевал сон, плотные шторы на окнах ограждали меня от всего мира…
Зато наутро тревоги поблекли, словно выцвели под холодным светом луны.
Я очень люблю изречение: «Боги, дайте мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить; мужество изменить то, что я могу изменить; и мудрость отличить одно от другого»[47].
Изменить Шемитта невозможно, не стоит и пытаться. Согласиться с его предложением тоже нельзя. Так что мы или сумеем договориться, или расстанемся.
Я торопливо глотала еду, дуя на горячие куски. Аппетит разыгрался не на шутку, а встревоженный Нат всегда пытается улучшить мне настроение, подсовывая лакомые кусочки.
Вновь включенный телефон разразился потоком сообщений о пропущенных звонках. Кто только не пытался со мной связаться! Кроме Шемитта…
Неужели он больше не хочет меня видеть из-за отказа подчиниться нелепым требованиям бросить работу? Я ведь не ручное животное, чтобы выполнять трюки по команде! Почувствовав, что начинаю злиться, я залпом допила кофе и принялась собираться на работу…
В Вилийском суде мне не повезло — судьи на месте не оказалось, а без его разрешения знакомиться с делом не положено. Пришлось упрашивать помощника…
Мое удостоверение члена коллегии адвокатов служило залогом сохранности материалов, которые я листала, пристроившись на краешке стола.