Дни проходили без особых событий, фронт стабилизировался где-то на западе, и нам разрешили в дневное время выходить за территорию лагеря. Поскольку все мы были ранены и должны были возвращаться в лагерь до темноты, было маловероятно, что кому-то удался бы побег. Каждое движение все еще вызывало у меня боль, поэтому мои короткие прогулки я всегда совершал с помощью Вальтера. Раз в неделю или в десять дней приезжала женщина-доктор или медсестра, которые осматривали наши раны. Но у них было слишком мало времени и медикаментов, чтобы оказать нам необходимую медицинскую помощь. Некоторые из моих ран загноились из-за того, что долгое время никто не обращал на них внимания. У меня не оставалось другого выхода, как все свои силы направить на выздоровление. Условия существования в лагере были слишком суровыми даже для здорового человека, у меня же, раненного, практически не было шансов выжить здесь. Поэтому я всегда внимательно следил за своими повязками, наложенными медсестрой. А в середине дня я снимал бинты и лечил раны солнечными лучами и свежим воздухом. Благодаря этому раны подсыхали быстрее, и такой старый, испытанный метод лечения тем, что природа дает бесплатно, безусловно, ускорил мое выздоровление. Дважды в день я промывал раны мочой, и очаги воспаления вокруг них постепенно исчезали. С точки зрения современной медицины, применение мочи может показаться смешным, но это было одно из немногих имевшихся в моем распоряжении лекарственных средств, в эффективность которых я верил, поскольку об этом мне рассказывал дедушка. А мы, немцы, любим повторять, что Erfahrung macht klug, то есть «мудрость приходит с опытом».
С началом лета военнопленных начали использовать для погрузки и разгрузки автомашин с продовольствием. Нам с Вальтером нравилась эта работа, так как она делала нашу жизнь не такой скучной, а нам помогала окрепнуть физически. Как работающие, мы получали дополнительные пайки, но к тому времени наши организмы уже успели настолько ослабеть, что даже дополнительное питание было недостаточным для того, чтобы мы могли нормально выполнять тяжелую физическую работу.
К счастью, русский шофер, в распоряжение которого направили нас с Вальтером, был настроен очень дружески по отношению к нам. Его звали Николай, однако по его настоянию мы звали его уменьшительным именем Коля. Иногда под его наблюдением нам удавалось слегка поживиться за счет тех грузов, с которыми нам приходилось работать. Мы очень радовались такой контрабандной еде, но, к сожалению, все, что нам удавалось украсть, приходилось съедать в сыром виде, так как мы не могли ничего пронести на территорию лагеря.