Дважды в год, в июне и в ноябре, он облачался в двубортный костюм, ехал на поезде в Аделаиду и проводил там несколько недель, чтобы быть в курсе современной жизни. В Публичной библиотеке он читал старые номера «Сайентифик Американ». Однажды он целый год изучал нефтехимическую технологию.
«Другой» Титус представлял собой ультраконсервативного песенника, который жил полуголым со своими иждивенцами и собаками; охотился с копьем и никогда — с ружьем; говорил на шести или семи туземных языках и славился по всей Западной пустыне своими толкованиями племенных законов.
Выносливость, необходимая для того, чтобы выступать в обеих этих ипостасях, была доказательством — если оно требовалось — его невероятной жизнеспособности.
Титус приветствовал Закон о земельном праве как возможность, дарованную его народу вернуться к своей стране, — и как единственную надежду на избавление от алкоголизма. Он ненавидел деятельность добывающих компаний.
В рамках этого закона правительство сохраняло за собой право на все минералы, еще сокрытые под землей, и выдавало лицензии на разведочные работы. Однако компании, желавшие вести разработки на земле аборигенов, по крайней мере, были обязаны советоваться с «традиционными владельцами» и — если добыча ископаемых начиналась — выплачивать им «гонорар» за разработку недр.
Титус, взвесив все «за» и «против», пришел к выводу, что деньги от минералов — дурные деньги: дурные и для белых, и для черных. Это они развратили Австралию и внушили ей ложные ценности и ложные представления об уровне жизни. Когда какая-нибудь компания получала разрешение провести сейсмическое профилирование его территории, он выказывал ей свое презрение пассивным отказом от сотрудничества.
Такая позиция, естественно, отнюдь не завоевывала ему друзей — как среди белых бизнесменов, так и среди амбициозных чернокожих из Алис. В ней же крылась и причина теперешней коллизии.
Около 1910 года дед Титуса, поддерживая сношения с кланом лоритья, который теперь проживает на территории миссии Амадеус и называет себя людьми Амадеуса, обменялся с членами этого клана двумя наборами немеченых чуринг. Этот обмен давал каждому право на доступ к охотничьим угодьям другого.
Поскольку те чуринги никто так и не возвращал, соглашение по сей день оставалось в силе.
И вот однажды, когда добывающая компания зашла в тупик, тщетно пытаясь договориться с Титусом, в Алис заявилась делегация из Амадеуса и объявила, что не он, а они — «хозяева» той земли и ее песен, и потому гонорар за разработку ископаемых причитается им. Оказалось, они просто подделали чуринги — вырезали на них собственные тотемные рисунки. Иными словами, они присвоили себе право на землю, которое принадлежало Титусу от рождения.