Даша метнулась к выходу. Стакан опрокинулся на ковер, виски растеклось и тут же впиталось в ворсистое покрытие.
Арсений вздохнул. Это истерика. Рано или поздно все должно было кончиться именно так. Странно, что Даша держалась так долго.
Он взял мокрый стакан, поднялся с колен и вернул его в бар. Поставил на салфетку, посмотрел, как расползается влага на мягком бумажном квадратике.
Снаружи донесся звук удара.
– Открой! – орала Даша. – Я все равно не уйду! Открывай немедленно! Ну?!
Она снова заколотила в дверь. Арсений покачал головой и пошел на звуки боя.
Даша, повернувшись спиной к двери соседнего «люкса», била по ней ногой, размеренно и яростно. Табличка с категоричной надписью «не беспокоить» вздрагивала на ручке в такт ударам.
– Открой! – закричала Даша в третий раз. – Открой мне, слышишь, ты, гадина?! Я сейчас охрану вызову!
Арсений взял ее за руку. Даша дернулась:
– Отпусти!
– Не делай глупостей, – урезонивал он.
– Да пошел ты! – завизжала она вне себя. – Кто ты такой, чтобы мне указывать?! Чтоб ты провалился вместе со своей книгой! Это моя жизнь! Моя жизнь, понимаешь ты, мечтатель хренов?! Я не хочу умирать! Даже ради твоего великого искусства!
Она снова двинула ногой в дверь. «Ничего не поделаешь, – решил Арсений, – придется принимать кардинальные меры». Зажал ей рот ладонью и втащил обратно в номер. Даша билась как сумасшедшая, выворачивалась, даже попыталась лягнуть его под колено. Но Арсений был начеку, и фокус не получился.
Даша упала на пол. Длинные волосы рассыпались по плечам и спине, глаза блуждали по сторонам. Она дышала с громким хрипом, как продавец мороженого из детства Арсения.
– А ты не сильно удивился, – сказала вдруг Даша, глядя на Арсения снизу вверх.
Ему не понравились ее интонация и выражение глаз.
– Не удивился, – подтвердил он и присел рядом. – Я предполагал что-то подобное.
Арсений достал из заднего кармана брюк сложенный блокнотный лист и протянул Даше. Минуту она смотрела на него, тяжело дыша, потом вытерла руки о джинсы. Арсения поразил этот размеренный степенный жест. Так вытирают руки взрослые женщины у плиты, прежде чем взять чистую посуду.
– Что это? – спросила она почти нормальным голосом. Серо-голубые глаза с воспаленными прожилками уставились на него.
Арсений жестом приказал: прочти.
Даша развернула лист. Пробежала взглядом три коротких слова, написанных знакомым почерком с наклоном влево, легла на спину и уставилась в потолок.
– Как пишется слово «глупость»? – вдруг спросила она.
– То есть? – не понял Арсений.
– Два «п» или одно?
– С ума сошла? – удивился Арсений. – Разумеется, одно!