Даша обдумала услышанное. Звучит, конечно, дико, но, в конце концов, она вчера вечером рассказала не менее дикую историю. Неизвестно, поверил ей Платонов или нет, но, по крайней мере, выслушал. Значит, он вправе рассчитывать на ответную любезность.
– Расскажи подробно, – попросила Даша.
Арсений начал неохотно, но постепенно увлекся. Он давно знал, что рассказывать истории вслух очень полезно: всплывают детали, которые до этого момента лежали в голове мертвым грузом. Он вспомнил машину, в которую садилась Полина, уезжая со съемочной площадки. Темно-синяя БМВ, кажется, девятка. Даже вспомнил последние две цифры номера: тринадцать. Тогда они его удивили. Мало кто согласится ездить в машине с несчастливым номером. Вспомнил, что она всегда садилась на заднее сиденье, а за руль – никогда. Дверцу машины открывал темноволосый мужчина лет тридцати пяти в дорогом, отнюдь не форменном костюме с галстуком. А на галстуке маленькая золотая прищепка, он ее тоже где-то видел.
Вот парень распахнул темно-синюю дверцу, женщина бросила на сиденье красную сумку, подобрала длинные полы черного пальто и легко скользнула внутрь. Парень захлопнул дверцу, обошел машину и, словно дразня Арсения, начал поправлять золотой зажим на галстуке. Арсений зажмурился, чтобы ничего не упустить, и взмолился: «Подними голову! Пожалуйста!»
Парень открыл дверцу водителя, его правая нога исчезла в салоне. («Подними голову! Скорее!»)
Темноволосая голова поднялась плавно, как в замедленной съемке, красивые глаза выстрелили в Арсения дерзким пренебрежительным взглядом. Стоп-кадр.
Арсений увидел над собой встревоженное Дашино лицо.
– С тобой все хорошо?
– Я вспомнил, – хрипло сказал он и сжал виски. – Черт возьми, я все вспомнил!
Следующие несколько минут он, торопясь и давясь словами, рассказывал Даше о незнакомце из самолета. О мужчине, с которым столкнулся тем вечером, выходя из отеля (как раз перед тем, как она упала!). О водителе темно-синей машины, на которой раскатывала женщина-призрак.
– Он темноволосый, высокий, хорошо сложен…
– А еще у него шрам на шее, – договорила Даша. – Вот здесь, да?
Она чиркнула большим пальцем под подбородком, ближе к левому уху.
– Тонкий, белый, почти стершийся, – договорил Арсений, как во сне. (Передатчик работает!) – И виден только тогда, когда он поднимает голову.
Даша уронила руки на колени. Минуту они молчали, испуганные общностью воспоминаний, потом Даша спросила:
– Какой у него парфюм? Ты помнишь, он пользуется туалетной водой?
– Пользуется, – прошептал Арсений, гордясь тем, что подумал об этом раньше, чем она. – У него хороший парфюм. «Джорналс мэн». Дорогая марка.