А вот дела у прилежной Риты шли не очень хорошо. Она отлично училась по общим предметам, но как раз специальный предмет «журналистика» у нее и не шел. Чего только Рита не предпринимала, но больше оценки «удовлетворительно» и очень редко «хорошо» она не получала. Маргарите нравилось сочинять, она просто не понимала, что происходит, и иногда даже плакала от огорчения.
Наконец на третьем курсе их преподаватель Георгий Иванович Шелест пригласил ее к себе в кабинет для приватной беседы. Рита ума не могла приложить, что ему понадобилось, поэтому пошла на встречу с Шелестом с большой опаской. Она вообще его побаивалась и считала, не без основания, что он ее недолюбливает и весьма предвзято относится.
Георгий Иванович, умный и интеллигентный человек, член Союза журналистов, вызывал у студентов священный трепет. На негнущихся ногах Рита вошла на кафедру.
– Проходите, Маргарита, присаживайтесь, – неожиданно дружелюбно встретил ее Шелест.
Рита молча села на один из трех поставленных в ряд стульев.
– Разговор у меня к вам будет очень серьезным, – сразу предупредил ее преподаватель.
У Риты неприятно заныло в животе, почему-то она чувствовала, что ее не хвалить позвали.
– Я давно наблюдаю за вами, Маргарита, – начал Георгий Иванович. – Вы очень прилежная и старательная студентка, и хороший человек.
– Спасибо, – деликатно ответила Рита, не понимая, когда он успел это заметить.
– И очень талантливая, – продолжал нахваливать ее Шелест.
«Что же тогда вы не ставите мне хороших оценок?» – удивилась Рита, но виду не подала.
– Только талант ваш совершенно не в ту сторону направлен, – продолжил Георгий Иванович.
Рита удивленно похлопала ресницами и, близоруко щурясь, попыталась рассмотреть на лице профессора подвох. Но профессор был абсолютно серьезен, даже сосредоточен.
– Я, имея честь быть вашим преподавателем, читал много ваших работ по специальности. И вот что я хочу вам, сударыня, сообщить… – Георгий Иванович задумался. Этот разговор, похоже, и ему давался нелегко.
Рита уже привыкла к такой манере общения профессора и к тому, что он часто употреблял в разговоре обращение «сударыня». Она сидела и терпеливо ждала, когда он сообщит, что думает о ее способностях.
– Как журналистка вы никакая! Просто – ноль! – выдал Шелест и виновато улыбнулся.
Если бы Рита не прочно сидела на стуле, она бы рухнула, честное слово. Ей, золотой медалистке, все время добросовестно выполняющей все задания, сказать, что она не только не «ах», а даже – «ноль»?!! От обиды Рита не могла произнести ни слова.
– Сударыня, я поясню…