Таня повернулась на другой бок. Девушка не обиделась на Андрея – она хорошо знала, как замечательно засыпается под убаюкивающую историю.
Даже если это история про сына старого палача, соорудившего дьявольскую шкатулку. Но почему она вспомнила об этом? Указательный палец с содранным заусенцем продолжал ныть, но озабоченное до этого лицо девушки неожиданно озарилось широкой улыбкой. Как она сказала Андрею там, внизу? Удар судьбы? Прямо в «десятку». Точнее не придумаешь.
Таня вспомнила, какое сумасшедшее возбуждение охватило ее, когда кожа пальцев ощутила вибрацию, исходящую от шкатулки, ее приятную прохладу, несмотря на то что в комнате было тепло, ее красивую, благородную форму и поблескивающую застежку. Даже сточенные временем углы и мелкие трещинки были прекрасны, и от этих мыслей по телу девушки пробежала головокружительная, сладкая истома.
Пурга за окном давно затихла, и кругом царила полнейшая тишина.
Таня лежала и задумчиво улыбалась.
* * *
Андрей проснулся с головной болью. Он сел на смятой кровати, протирая отекшие глаза. Настроение было хуже некуда.
Мужчина спустил ноги с кровати и только сейчас осознал, что он один. Куда делась Таня?
Одевшись быстро, он вышел из комнаты. Беглый осмотр показал, что девушки дома нет. Андрей находился в полном замешательстве. Почему она не разбудила его?
Он бесцельно потоптался у дверей, вышел наружу и уставился на изящные женские следы, которые еще не успел запорошить снежок. Она все-таки ушла.
Мужчина вернулся в дом, с силой хлопнув дверью.
– Андрей, что вчера было? – раздался голос матери.
Белов прошел в гостиную. Там, рядом с пепельницей, лежал сломанный нож. На полу валялась консервная открывашка. Кругом была труха и мелкие щепки. Но больше всего Андрея поразили темно-бордовые капли, которым был забрызган весь стол. Несколько капель было на полу.
– Что тут произошло? – дрожащим голосом спросила Елизавета Ивановна. Она выглядела так, словно не спала всю ночь.
«Шкатулка!» Эта мысль ворвалась в его черепную коробку как вихрь. «Где шкатулка? И почему на столе кровь?! Она взяла ее. Сначала пыталась открыть самостоятельно, но порезалась, после чего попросту сбежала».
– Я все уберу.
– Ты был на чердаке? – спросила мать, пристально глядя в глаза Андрею.
– Был. Там ничего нет, – солгал адвокат. – Возможно, Алле просто нужно было уединение.
– Я хочу уехать к себе домой, – сказала решительно Елизавета Ивановна.
– Хорошо. Я вернусь из Ставрополя и отвезу тебя домой, – Андрей уже не скрывал раздражения. Снова взглянул на засохшую кровь, и его передернуло.