– Я не ослышался? – как можно вежливее спросил он. – Вы утверждаете, что моя дочь, восьмилетняя девочка, изувечила вашего сына? ЭТО ОН ИЗБИЛ АЛЛУ! И поверьте, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы вы и ваш сын ответили за этот поступок! Вы…
– Перестаньте, – перебил его Волчецкий раздраженно. – Вы, очевидно, ничего не знаете. Да, Петр рассказал мне, что хотел воззвать к совести вашу дочь. Наверное, вы не в курсе, но вчера я похоронил собственную дочь, родную сестру Петра? Петя пришел в школу, чтобы поговорить с вашей дочерью, но у них произошел конфликт.
– Хороший вышел разговор, – усмехнулся Андрей. Он увидел, как в комнату заглянула Елизавета Ивановна, и махнул рукой, показывая, что занят важным разговором. Старушка послушно закрыла дверь.
– У нее разбит нос, и губы распухли так, что она еле говорит, – сказал Белов. – О каком воззвании к совести вы ведете речь?! Он пришел в школу, чтобы избить ее!
– Разбит нос? – вкрадчиво переспросил Волчецкий. – Распухли губы, говорите? Господин Белов, знаете ли вы, что я сейчас сижу у дверей травмопункта, где в настоящее время моему сыну пытаются остановить кровь и спасти глаз?! И все это – дело рук вашего ребенка.
– Что?! – изумился Андрей, ему показалось, что он что-то не так расслышал.
– Повторяю, у Петра вырван кусок губы и поврежден глаз, – голосом, в котором клокотала ярость, проговорил мужчина. – Я собираюсь везти его в больницу. Я не знаю, как это произошло, но мой сын утверждает, что ваша дочь сумасшедшая и все это сделала она.
– Это исключено, – сказал Андрей, при этом чувствуя, что голос его дрогнул. Алла? Его дочка, эта тихоня-отличница, вырвала у здоровенного парня кусок губы?!
– Он сказал, что, если бы ее не оттащил Аслан – друг моего сына, она проткнула бы ему и второй глаз палкой, – глухо продолжал Волчецкий. – Молитесь богу, чтобы ему спасли глаз, Андрей Викторович. Иначе…
– Послушайте!
– Я знаю, вы хороший адвокат. Но не забывайте, что вы новый человек в этом городе, – сказал Евгений Федорович. – Я пытаюсь держать себя в руках, но имейте в виду, это чертовски сложно, когда у тебя на руках истекающий кровью сын. Независимо от последствий мы скоро увидимся в суде.
Андрей хотел что-то сказать, возможно, даже невпопад, но Волчецкий уже отключил телефон. Разговор, длившийся не более пяти минут, показался ему фрагментом чудовищного сна, о котором хочется забыть навсегда. Он спустился на первый этаж, где Елизавета Ивановна и Алла пили чай. «Пожалуй, теперь скрывать что-либо уже бессмысленно», – пронеслась мысль у Андрея.