Он попытался встать, в ступне что-то стрельнуло, и боль разлилась по ноге до самого колена. Леша поднял руки, пощупал земляной пол в поисках чего-нибудь, за что можно было бы ухватиться. Пальцы, словно усы крота, ощупывали поверхность. И тут они наткнулись на то, от чего его сердце похолодело. Страхов напрягся, его тело будто скрутило судорогой, но пальцы продолжали ощупывать чьи-то ботинки. Один ботинок отодвинулся, пальцы последовали за ним. Второй тоже пропал из поля зрения пальцев-усов. В следующий момент раздался звук шагов убегающего. Дверь хлопнула, и шаги стихли где-то в конце огорода. Что именно придало сил и вырвало его из оцепенения, Леша не знал, но в один миг он оказался наверху и заковылял к двери. Нет, он не надеялся догнать нарушителя его владений, но хотя бы увидеть, кто это был.
Когда он вернулся в сарай, лампочка светилась, покачиваясь на балке над когда-то засыпанным подвалом.
* * *
Казалось бы, забить гвоздь и повесить часы. Проще простого. Но по личному опыту Андрей знал, что на самом простом деле легче всего засыпаться. Он чертовски не хотел показаться перед отцом неумехой. Поэтому подошел к этому делу серьезно. Несмотря на то что Леша буквально ткнул пальцем в стену, определив будущее местоположение часов, Андрей вымерил рулеткой, а только потом начал забивать гвоздь.
Деревянная стена должна была беспрепятственно принять острый гвоздь, но он почему-то согнулся. Андрей взял второй и ударил по шляпке. Гвозди гнулись один за другим о вагонку, будто парень вбивал их в рельсы. Изрядно намахавшись молотком, Андрей понял, что без дрели здесь не обойтись. Но для подтверждения диагноза, так сказать, он решил попробовать еще один, последний. Он взял гвоздь из ящика и приставил к злополучному крестику, начерченному простым карандашом. Легкий замах, и молоток опустился на шляпку несильно, так чтобы убедиться в необходимости доставать дрель. На удивление Андрея, гвоздь вошел в дерево до середины. Но радость от произошедшего так и не успела появиться. Из-под гвоздя потекла тоненькая струйка цвета вишневого варенья. Андрей сразу понял, что это кровь. Он вбил гвоздь в кого-то, сидящего в стене! Шок был настолько сильный, что парень не мог пошевелиться. Паника забилась в голове, норовя вырваться наружу с истерическим криком. Ему было наплевать, что он убил кого-то. Сам факт, что там кто-то жил, его буквально сбивал с ног.
Вся стена уже была в крови. Ручейки, перепрыгивая через выступы вагонки, спешили вниз и исчезали за плинтусом. Эдакий круговорот в стене. Крови было слишком много, и только это отгоняло успокоительную мысль, что он убил всего лишь крысу. Андрей набрался храбрости и подошел к кровоточащей стене. Течь прекратилась, и дерево начало впитывать в себя то, что не затекло под плинтус. Страхов провел дрожащей рукой по багровым дорожкам. Скривился и поднес испачканные пальцы к носу. Слизь пахла гнилыми водорослями. Это точно не кровь. Пальцы и стена теперь были черными. Паника прошла, осталось недоумение. Как бы он выглядел, если б заверещал, как старая дева при виде крысы, попавшейся в капкан? Хреново, братец, хреново. Что сказал бы отец? А что бы о нем подумала Жанна? Вот! Вот что его волновало больше всего. И часы-то он взялся повесить только для того, чтобы поднять свой рейтинг в глазах мачехи. Какой, к черту, мачехи?! Она старше его всего лет на десять, да еще и как выглядит! А заори он – все! Упал бы его рейтинг ниже плинтуса.