В Мензелинске начальника Оренбургской комиссии (переименованной из экспедиции) поджидали казанский губернатор Мусин-Пушкин, обер-прокурор генерал-майор Соймонов и полковник Тевкелев — один из ближайших помощников умершего Кириллова. Тотчао созвали генеральный совет и начался разбор дел, связанных с восстанием башкир. Под председательством Соймоиова был осуждён военным судом уфимский воевода Шемякин. Суровому порицанию подвергся полковник Тевкелев, ревностно опекавший в защищавший азиатов. Он же взял под защиту и почившего Ивана Кириллова, находя, что крепость оренбургская построена в самом удобном месте. Татищев же назвал место, выбранное для Оренбурга, самым неудобным. Двинувшись из Мензелинска в оренбургские степи, Татищев отыскал для города более подходящее место, в ста восьмидесяти верстах от устья Ори, и повелел перенести город туда, поближе к киргизскому урочищу Красная Гора[24]. Полковник Тевкелев препятствовал новым планам Татищева, и лишь его безупречное прошлое мешало Татищеву расправиться с ним. Фёдор Соймонов, сам крутой по натуре, первым предостерёг Татищева:.
— Ты осторожнее будь, Василий Никитич, с этим татарином. Этот мурза во время персидского похода у самого Петра Великого толмачом был, причём по секретным делам,
— Слыхал о таком, — недовольно отозвался Татищев, — оттого и щажу охальника.
— Я сам присутствовал при беседе Петра Алексеевича с мурзой Тевкелевым, — продолжал Соймонов. — Оказывается, он из ордынцев, имевших кормовые поместья в Касимовском, Владимирском и Керинском уездах. Этот мурза предложил Петру принять в подданство России киргиз-кайсакскую степь. «Если поможешь мне в этом, — посулил ему Пётр, — то выдам тебе на это дело миллион». Не успел в тот год великий император заняться киргиз-кайсаками, а потом и умер. Позже уже, в тридцатом году, привёз он нового хана Меньшей орды Абулхайра в Астрахань, к Волынскому и ко мне, как вице-губернатору. Мы тогда хорошо приняли его и отправили киргизских послов в Петербург, к императрице. Там взглянула на них матушка-государыня и послала в киргизскую степь к Абулхайру двух геодезистов вместе с Тевкелевым. Отыскали они его близ Аральского моря. Пытались взять с него присягу и фирман на подданство России, но не все киргиз-кайсаки дали согласие. Зато преуспел Абулхайр в другом: хивинский народ выразил ему полную покорность и назвал правителем хивинского ханства…
— К чему сии подробности, Фёдор Иваныч, не пойму, — поморщился Татищев. — Как ни старался мурза, а не смог надеть на Абулхайра шубу и шапку соболью, да и грамоту на подданство с собой не привёз.