Не сразу отыскали они скрытый за барханами, вдалеке от берега Амударьи, летучий аул Ушака, всё время менявший место стоянок. Сначала ехали берегом, не видя впереди ничего опасного. В речных дженгелях, сбрасывая с деревьев и кустарников листву, тихо умирала осень. Кое-где в заводях виднелись стайки уток, не успевшие ещё улететь. Арслан с седла любовался речными красотами и вдруг увидел на другом берегу персидский разъезд. Десятка два конников с пиками наперевес ехали на север, останавливаясь и пристально оглядывая местность. Арслан подумал: «Если на том берегу персы, то и на этом они где-то рядом!» Остановив коня, он предложил джигитам свернуть в сторону, к пескам, и поступил благоразумно: ещё полфарсаха — и джигиты могли бы оказаться в западне. Но и свернув к пескам, они не остались незамеченными. Как только они выехали на открытое место, из камышей выскочили с полсотни всадников и раздались ружейные выстрелы. Персы бросились в погоню — Арслан с друзьями направил коней в пески, зная, что здесь они окажутся в безопасности. И вдруг, откуда не возьмись, выскочили на высокий бархан на скакунах туркмены. Со свистом, словно змеи, распластались в воздухе арканы, и Арслан, и ещё пятеро джигитов повалились с коней, схваченные петлёй. Остальных окружили, обезоружили и погнали дальше, в пески, пока не пришли в аул, — это и была стоянка Мухаммед-Али-хана Ушака. Пленников сразу же повели к нему. Тому, что схватили своих соплеменников, туркмен, Ушак не удивился. Удивлён он был поясом, напичканным золотыми слитками, который сняли с предводителя пленников. Ушак, вытаскивая из ячеек и рассматривая слитки, качал головой и цокал языком.
Арслан искоса смотрел на сердара и не столько думал о золоте, сколько восхищался наружностью Ушака. Это был человек очень высокий, широкий в плечах, на голове у него возвышался видавший виды тельпек, а на плечах такой же старый чекмень. Лицо его грубое, словно вырубленное топором, чем-то напоминало лицо Дондука-Омбо, но глаза были добрее.
— Эй ты, откуда у тебя это? — наконец спросил Ушак. бросив пояс с золотом на кошму.
Арслан давно понял, что запираться нет никакого смысла, лучше сказать правду, и ответил с достоинством:
— Дорогой сердар, вижу я, что ты тот самый Мухаммед-Али-хан Ушак, о котором много говорят в Хорезме, но мало знают в России. Мы же как раз из России. А приехали сюда по повелению русской императрицы за небесными скакунами.
— Бай-бой! удивился Ушак. — Много я видел в своей жизни разных врунов, но такого вижу в Первый раз. Давай-ка не болтай, джигит, скажи правду — кого и где ограбили вы?