Казнь полковника Мухаммед-хана породила много толков и сплетен. Но ещё больше вызвала тихих разговоров фраза, брошенная Надир-шахом о старшем сыне. Дворцовые вельможи подхватили её, словно горячий лаваш из печи, и начали пережёвывать с превеликим удовольствием. Реза-Кули-мирза был для них теперь не мирзой, а пустым звуком. Всякий из царедворцев считал своим долгом сказать Надир-шаху что-нибудь гадкое о его старшем сыне, не сознавая, что ещё больше растравляет жестокое сердце шах-ин-шаха. Надир слушал, зловеще улыбался. Время шло, сыновья находились где-то в пути, и Надир-шах послал в горы людей за Лютф-Али— ханом. Приезд его в Дербент совпал с приездом младшего и среднего сыновей и внука, а ещё через день из Тегерана привезли Реза-Кули-мирзу. Вся семья шаха была в сборе. Надир сердечно радовался Шахруху, отмечая, как он вырос и стал похож на деда. С Насруллой-мирзой у отца состоялся другой разговор. Средний сын в доспехах полководца, поклонившись шаху, произнёс:
— Отец, прости меня за мягкосердечие, но я поступил, как того требоват мой разум. Когда ты выехал из Кучана с влйсками, я приехал в Мерв и тоже поднял в седло двадцать тысяч всадников, чтобы наказать Нурали-хана, убившего хана Тахира, и захватившего Хиву. Но в это время в Мерв приехал с узбеками Артук-Инак и стал умолять меня не разорять хивинское ханство. Артук-инак взялся подавить восстание киргиз-кайсаков. А на хивинский престол он просит посадить сына казнённого тобой Ильбарс-хана. Приехав по твоему приглашению в Дербент, я привёз с собой и эту просьбу. Я напомню тебе, отец, о сыне Ильбарс-хана. Ты должен помнить его… Мы с ним вместе учились в мешхедской медресе! Его зовут Абул-Мухаммед…
— Да, я помню этого благородного принца. Кажется, он жил в Мешхеде десять лет и получил высшее образование.
— Именно так, дорогой отец.
— Да-да, он наш душой и телом. Немного отдохни в Дербенте и отправляйся в Хиву. Сделаешь так: на Абдул-Мухаммеда наденешь корону хивинского хана и зачитаешь мой фирман: нарекём нового хана Хивы именем Абул-гази. Артука-инака сделаешь вторым человеком в ханстве, пусть будет везирем. За нашу великую милость к сыну Ильбарс-хана и Артуку-инаку. которому суждено поднять, свой мангытский род, потребуешь от них в моё войско пять тысяч узбекских воинов… Ты доволен моим распоряжением, Насрулла?
— Да, отец, сердце твоё пышет благородством и щедростью.
— Мне ты тоже нравишься, сын мой… Но совсем не похож на тебя Реза-Кули-мирза. С ним у меня будет плохой разговор…
После беседы: со средним сыном шах приказал привести старшего. Реза-Кули-мирза вошёл к отцу при оружии. Щах распорядился снять с него саблю и отобрать пистолет. Реза-Кули-мирза мгновенно вскипел и, выхватив из ножен кинжал, хотел бросить его на пол, но генерал-адъютант шаха схватил мирзу за руку и отобрал нож. Надир-шах пришёл в негодование: