Слуга только каблуками щёлкнул — и был таков. Прошло не более часа, и вот уже он на пороге с иконой появился. Волынский жадно схватил её, снял расписанное петухами полотенце, поцеловал матерь Богородицу. Поздно ночью, когда уже и Александра Львовна спала, спустился он с иконой в погреб и там спрятал её, завалив рухлядью.
Недели две Волынский занимался отправкой генерал-майора Матюшкина. Но вот парусники вышли в море и губернатор вспомнил об иконе. Пригласил вновь Божидара, усадил за стол, дал выпить хмельного, сказал сердито:
— Об иконе забудь. Была она — и не стало. В монастырь ты за ней не ходил, у настоятеля не брал и мне её не приносил.
— Да ведь настоятель-то на меня укажет, пожалуется архирею или ещё кому повыше. В приказ потащат, бить будут. — Слуга в страхе перекрестился и руки у него задрожали.
— Будут бить батогами, даже могут на дыбу поднять, но ты холоп крепкий — вынесешь всё. А если не вынесешь — проболтаешься, то я тебя собственными руками задушу. Вот этими руками. — Губернатор схватил слугу за горло и легонько сдавил. — Заучи одно лишь слово «не брал», и талдычь его, если даже помутится твой разум. Понял?
— Понял, ваше превосходительство…
Настоятель монастыря ждал с месяц, но вот закралась в его душу тревога: «А вдруг не вернёт Артемий Петрович икону — что-то долго дорисовывает её?» Отправился на губернаторское подворье, добился приёма, напомнил об иконе. Волынский глаза удивлённо вытаращил:
— Вернули тебе икону, как смеешь меня тревожить, лиходей ты этакий!
— В первый раз вернули, а во второй раз нет.
— Не помню, чтобы во второй раз брали. Кто брал-то?
— Так он же, ваш преподобный слуга Божидар.
Позвали слугу, тот наотрез отказался, да ещё и настоятеля высмеял за его беспамятство: отдал кому— то другому, а пришёл к губернатору.
Настоятель перепугался, стал грозить судом. Волынский только усмехнулся, вызвал гайдуков и велел настоятеля и Божидара заточить в каталажку. Началось следствие. Волынский исподволь интересовался, как идёт следствие, и занимался своими делами. В один из дней вызвал к себе Нефёда Кудрявцева — управителя калмыцкими делами. Сказал с весёлой ноткой в голосе:
— Лето настало, благодать. Сады цветут, пчёлки жужжат. Не проехать ли нам, Нефёд, по калмыцкой степи да посмотреть, как живёт наш старый хан Аюка? Не пора ли его на покой отправить и другого посадить. Стар уж больно. Пользы от него нет, а вреда много. Ну-да ладно, путь неблизок, дорогой обо всём поговорим…
Волынский с Кудрявцевым выехали в сопровождении четырёхсот казаков. Губернатор в коляске, личная охрана по обеим сторонам. Сам Нефёд тоже сбоку на коне. Свора борзых собак с гайдуками — впереди.