Потом я рассказал им о службе в Красной Армии, о приеме меня в 1940 году из кандидатов в члены ВКП(б). о первом дне войны, о тяжелых боях с отступлением, об окружении под Уманью, о контузии и лечении в «лазарете» деда Микиты, о том, как пробирались мы с Швецовым по оккупированной Украине и о встрече с партизанами близ украинского города Кролевец.
Кривошеев и Черников внимательно слушали меня, иногда задавали вопросы. В конце беседы комиссар сообщил:
— Командование решило назначить тебя, товарищ Гусев, помощником начальника штаба. Справишься?
— Благодарю за доверие. Если командование считает нужным поручить мне эту должность, то приложу все силы чтобы справиться, — ответил я.
— Тогда поздравляю. Пиши, начальник штаба, приказ и пойдем к командиру. Надо ему лично представить Гусева.
Сказав это, комиссар пожал мне руку, с ободряющей улыбкой посмотрел на меня.
— Будем работать вместе. Я рад, что теперь у меня будет помощник. — Черников тоже пожал мне руку.
В тот же день я сдал взвод и приступил к своим новым обязанностям. Черников передал мне полевую сумку с документами: регистрационный список личного состава отряда ведущийся в приспособленной для этого амбарной книге, краткий дневник боевых действий отряда в нетолстой аккуратной тетради с клеенчатой обложкой и книгу приказов, тоже похожую на бухгалтерский гроссбух:
— Эти документы держи при себе в любой обстановке. Это наша история для отчета перед партией и народом. Если не мы, то другие доложат и передадут эти документы куда следует.
В мое распоряжение поступила штабная санная подвода и пара рысистых лошадей. Управлял ими расторопный и хозяйственный ездовой Николай Фисенко, уже почтенного возраста партизан, вступивший в отряд в первые дни его организации, бывший колхозный конюх из села Михайловки Крупецкого района. Называли его просто и уважительно — дядя Коля.
Наше штабное хозяйство было невелико. В небольшом сундучке хранились трофейные топокарты 20-х годов 20-го столетия, с надписями на немецком и русском языках. В них не значились многие населенные пункты, дороги и мосты, построенные за последнее десятилетие. Но отечественных карт в отряде не было, поэтому приходилось довольствоваться тем, что удалось захватить у врага. В этом же сундучке находился небольшой запас винтовочных и автоматных патронов для командования и штаба. В вещевом солдатском мешке «НЗ» продуктов — сухари, сало, соль. Были еще овчинный тулуп и кожаное седло. Приняв документы и хозяйство штаба, я заглянул в отрядный список. В нем зарегистрировано уже более ста шестидесяти человек. Против некоторых фамилий стоят отметки: «Убит», «Не вернулся с задания» и тут же месяц и число. Из устных докладов командиров подразделений явствовало: личный состав отряда — 153 человека, на вооружении — девять отечественных и два трофейных пулемета, двадцать автоматов, сто шестьдесят винтовок и карабинов, боезапас — по шестьдесят патронов на каждого партизана.