Эд, не сводивший остекленевших глаз с Толстяка, скользнул взглядом по лицу Ральфа. Не такое уж большое достижение, однако Ральф почувствовал некоторое облегчение.
— Что это с ним? — спросил Толстяк. — Вам не кажется, что он сошел с ума?
— Уверен, с ним все в порядке, — ответил Ральф, хотя вовсе не был убежден в чем-либо подобном. Произнес он это сквозь зубы, не сводя глаз с Эда. Он не осмеливался отвести взгляд — этот контакт казался единственной зацепкой, позволяющей ему удерживать парня, но зацепкой слишком хрупкой. — Обычное потрясение из-за случившегося. Ему нужно несколько секунд, чтобы успо…
— Спроси, что там у него под брезентом! — внезапно закричал Эд, указывая через плечо Ральфа. Сверкнула молния, и на какой-то миг мало заметные шрамы от юношеские прыщей Эда стали выпуклыми, превратившись в подобие странной рельефной карты. Прогремел гром. — «Эй, эй, Сьюзен Дэй! — пропел Эд высоким детским голосом, от которого у Ральфа мурашки поползли по телу. — Сколько ты убила детей?»
— Да никакое у него не потрясение, — заключил Толстяк. — Он сумасшедший. И когда приедет полиция, уж я позабочусь, чтобы его засадили куда следует.
Оглянувшись, Ральф увидел над кузовом пикапа голубой брезент, закрепленный ярко-желтой бечевкой. Под брезентом угадывались округлые формы.
— Ральф? — прозвучал застенчивый голос. Он перевел взгляд влево и увидел Дорренса Марстеллара — девяностолетнего старейшего представителя Сборища Старых Кляч Гаррис-авеню — тот стоял как раз позади грузовичка Толстяка. Выдубленными временем руками Дорренс скручивал и раскручивал книжку, как бы проверяя переплет на крепость. Ральф предположил, что это сборник стихов — единственное, что читал Дорренс. А может, он и не читал вовсе; возможно, ему просто нравилось держать книги в руках и рассматривать изящно сложенные строки.
— Ральф, в чем дело? Что происходит?
И снова вспышка молнии, пурпурно-белое ворчание. Дорренс неуверенно взглянул вверх, как бы желая там найти ответ на то, где он находится, кто он такой и что именно он видит. Ральф вздохнул. — Дорренс… — начал было Ральф, но тут Эд бросился на него, словно дикий зверь, ненадолго утихомирившийся только для того, чтобы собраться с силами. Ральф успел увернуться, толкнув Эда на искореженный капот «датсуна».
Его охватила паника и неуверенность в том, как именно поступать дальше. Слишком многое происходило одновременно. Ральф чувствовал, как под его хваткой яростно гудят мышцы рук Эда, как будто тот умудрился проглотить молнию, только что перерезавшую небо.
— Ральф? — окликнул его Дорренс тем же тихим, но уже озабоченным голосом. — На твоем месте я бы не стал больше прикасаться к нему. Я и так уже не вижу твоих рук.