Дзержинский вскрыл пакет. В коротком сообщении в частности говорилось:
« … Железнодорожная станция «Узловая» занята мятежниками, покинувшими разные части, в общей сложности до шести батальонов, при двух орудиях и шести пулемётах. В моём распоряжении стрелковый полк, усиленный пулемётной ротой, казачий эскадрон и артиллерийская батарея. Имею приказ до вашего прибытия никаких активных действий не предпринимать. Как только получу сведения о вашем местонахождении, тотчас постараюсь наладить телефонную связь. Полковник Гришковец».
Дзержинский приказал командиру бронепоезда:
— Сгружайте дрезину! — потом обратился к подошедшим Бокию и Кравченко:
— Товарищ Бокий, берите двух бойцов, поедете со мной на станцию. Вы, товарищ Кравченко, принимайте командование над бронепоездом и десантом. Пока не увидите две красные ракеты — стойте здесь!
Бойцы уже сгрузили с платформы, которую толкал перед собой бронепоезд, ручную дрезину и установили на рельсы. Дзержинский со товарищи погрузился на дрезину, бойцы взялись за ручки и тележка покатила в сторону станции. Кравченко долго смотрел ей вслед, потом скомандовал командиру бронепоезда:
— Малый вперёд! — Сам влез на переднюю платформу и стоял, не отпуская от глаз бинокль. Железнодорожная ветка шла через лес. Когда за очередным поворот показалась станция, Кравченко резко скомандовал: — Стоп! — И тут же: Сдай чуток назад!
Бронепоезд спятился за деревья.
— Десант на выгрузку! — скомандовал Кравченко. Пока бойцы высыпали из вагонов, собрал около себя командиров. — Разведку вперёд. Ротам скрытно выдвигаться к границе посёлка. Тянуть связь!
На станции «Узловая» шёл митинг. Решался один вопрос: «Что делать?» Станцию анархисты заняли без боя, но ни вагонов, ни паровозов там не нашли — всё успели угнать. Когда в брошенном кабинете дежурного по станции зазвонил телефон, сняли было трубку, но когда услышали «Предлагаю сдаться!» со злости оборвали провода. Телеграф выстукивал то же самое: «Предлагаю сдаться… предлагаю сдаться… предлагаю сдаться». Его ломать не стали — вдруг пригодиться?
До приезда Дзержинского митинговали вяло: и надоело, и положение, прямо скажем аховое.
Верховного комиссара слушать долго не стали. Стащили с трибуны, легонько побили и связали, как и его спутников. После стали решать: что с заложниками делать? Одни предлагали, прикрывшись столь важной птицей прорываться к Петрограду — «Там братки помогут!» Другие настаивали на том, чтобы заложников убить, а самим разбежаться, кому куда глаза глядят. Были и другие предложения, но о них говорить не будем, поскольку в ходе митинга они отпали.