— Он признался вчера вечером, когда мы разговаривали, возвращаюсь из главного дома. Думаю, через несколько минут прочитаю в мрачной ауре все подробности.
— Теперь понятно, что случилось с шалью леди Лорелей.
— О чем ты?
— Помнишь ее слова во время первой беседы, сразу после приезда? Она рассказала, что поначалу приняла Аргуса за видение: решила, что перегрелась на солнце. Но, исчезая, он забрал с собой ее шаль. Только поэтому она и поверила в реальность событий, написала нам, а сама бросилась на поиски.
На мгновение жестокие воспоминания о мучениях брата отступили. Олимпия взглянула на Леопольда, и тот широко улыбнулся. Бенед тоже не сдержал многозначительной ухмылки. Баронесса покачала головой и тихо рассмеялась.
— Значит, дочка герцога не только увидела Аргуса во всем мужественном великолепии, но и немедленно приступила к делу. Если столь пикантная подробность станет достоянием общества, к алтарю придется бежать бегом.
— Скорее всего, — согласился Леопольд, однако тут же нахмурился и строго приказал: — Немедленно выбрось эту затею из головы. Если Аргус и решит жениться, то только по собственной воле. Думаю, так будет лучше и для леди Лорелей — во всяком случае, для ее душевного спокойствия. Надеюсь, все произойдет без твоего вмешательства.
— Хотелось бы верить, — поддержал Бенед.
— Ты что-то увидел? — уточнила Олимпия.
— Никаких видений или снов, если ты об этом, — пожал плечами Леопольд, — Просто знаю.
— Они прекрасная пара, — пояснил Бенед. — Мисс Сандан это понимает, а Аргус все еще сопротивляется очевидному.
— Но ведь брат не уставал твердить, что никогда не женится, — возразила Олимпия. — До недавних пор каждый брак, который ему доводилось видеть, не приносил ничего, кроме разочарования и несчастья, в том числе и союз наших родителей. Скажу честно: как только увидела леди Лорелей, первым делом подумала, что она создана для Аргуса. И все же, чтобы он сам это осознал, необходим особый импульс.
— Не беспокойся, импульс обеспечим, — кивнул Леопольд. — Нет ничего проще. Достаточно почаще оставлять парочку наедине. Семена прорастут, и урожай не заставит себя ждать. — Он слегка нахмурился. — Правда, поначалу Аргус будет упрямиться, сопротивляться чувствам, но в конце концов уступит. Сердечный кризис положит конец бесполезной битве с самим собой. Ну, а теперь давайте поскорее выполним печальную миссию.
Олимпия коротко кивнула и сосредоточилась на воспоминаниях о страданиях брата; она читала их в воздухе, как раскрытую книгу. Тесный подвал с трудом вмещал энергию насилия и сопротивления. Труд оказался мучительным, изнуряющим, отнял душевные и физические силы и оставил одно-единственное желание: забиться в укромный уголок, свернуться калачиком и долго-долго плакать. Из подвала удалось выбраться только благодаря помощи Леопольда. Однако, выйдя из кухни и сделав несколько шагов в сторону комнаты, где остался Яго, Олимпия поняла, что спасительное уединение откладывается на неопределенное время. Возле закрытой двери гостиной стояли бледные как мел братья Данн. Несмотря на стремление казаться смелыми и мужественными, Сайрус и Питер не могли сдержать отвращения и ужаса. Из комнаты доносились голоса: Яго с кем-то тихо разговаривал. Судя по всему, мировой судья прибыл без промедления.