— В Брэдфилде нет частных клиник, которые имели бы отделения, где работают с опасными респираторными заболеваниями, если верить словам твоей дружелюбной старшей медсестры. Другие здешние больницы вполне годятся для того, чтобы заменить бедренную кость или удалить миндалины, но, если ты серьезно болен, тебе лучше направиться в «Брэдфилд кросс».
— А то я не знаю, — саркастически заметил Тони.
— Ты не болен, — тут же уточнила Кэрол. — Ты просто получил травму. Ну, скажем так, довольно серьезную.
Тони выдавил полуулыбку:
— Неважно. Все равно готов побиться об заклад, что Робби Бишоп выйдет отсюда раньше меня.
Иногда подтверждение твоей правоты совершенно не радует, думала Элинор, глядя на лабораторные данные. Сейчас, несомненно, так оно и было. Результаты анализа неопровержимо показывали: в организме Робби Бишопа содержится достаточное количество рицина, чтобы убить его несколько раз.
Элинор послала сообщение Денби, прося его встретиться с ней в отделении интенсивной терапии. Пока она шла по крытой галерее, соединявшей лабораторный корпус с основной частью больницы, то невольно наблюдала за фанатами Робби, чья терпеливая вахта теперь лишалась всякого смысла из-за листка бумаги, который она держала в руке. По словам одной из сотрудниц администрации, сегодня утром разглагольствовавшей в столовой для персонала, больницу просто завалили предложениями сдать кровь, почку и тому подобное — все, что можно пожертвовать для Робби. Но сейчас ему уже никто не мог дать ничего такого, что изменило бы его печальную судьбу.
Приближаясь к отделению интенсивной терапии, она сложила заключение пополам и сунула его в карман. Она не хотела, чтобы охранники случайно заглянули в него, проверяя ее удостоверение, прежде чем пропустить внутрь. Желтая пресса все наводнила своими шпионами, и Элинор считала, что должна постараться хотя бы сделать так, чтобы последние часы Робби прошли как можно спокойнее. Она миновала охрану, пересекла приемную, заметив Мартина Фланагана, тяжело привалившегося к боковине дивана. Увидев врача, он вскочил; решимость и тревога ненадолго вытеснили с его лица усталость.
— Есть новости? — спросил он. Его ольстерский акцент придавал этому простому вопросу какую-то непреднамеренную агрессивность. — Мистер Денби только что прошел туда. Он посылал за вами?
— Извините, мистер Фланаган, — автоматически ответила Элинор. — Пока я ничего не могу вам сказать.
Лицо у него снова обмякло: казалось, ее слова лишили менеджера надежды. Запустив пальцы в седоватые волосы, он обратил к ней молящий взгляд.