Город, многолюдный, уже красиво обстроившийся, был полон несказанного смятения: крики, пальба, нечеловеческий вой.
В воздухе стоял отвратительный запах, от которого тошнило и голова кружилась.
— Это улетучиваются мои миллионы, — сказала миссис Клавдия со смесью иронии и отчаяния.
— Я их верну вам, а если не верну, то найду для вас другие, — совершенно беспечно заметил джентльмен. — Но знаете, милая королева, в ваших владениях прелестно… Это город!.. Настоящий город…
— Недолго ему предстоит просуществовать в руках этих дикарей… Я и теперь удивляюсь, как еще кое-что уцелело.
Уже привыкнув к манере янки выражаться хвастливо, Бессребреник ожидал встретить вместо роскошно устроенного города поселение. К своему великому изумлению, он увидал настоящие дома вдоль настоящих улиц, пересекавшихся под прямыми углами, как принято у американцев. Мостовой, впрочем, на этих улицах не было, и проезжавшие по ним тяжело нагруженные возы оставляли глубокие колеи. Среди построек попадалось много наскоро сколоченных бараков, даже изодранных палаток, где ютились туземные рабочие; но большинство домов и магазинов были кирпичные, с крепкими ставнями, впрочем, продырявленными, как решето, — пограничный житель берется за револьвер при каждом удобном случае.
Кабриолет, сопровождаемый обоими всадниками, въехал на главную улицу, где находились контора, магазины и великолепный дом с квартирами инженеров, управляющих и самой нефтяной королевы. Та останавливалась здесь, когда надумывала посетить свою грязную, вонючую богатую столицу.
Первое, что бросилось им в глаза, — дождь горящих головней, сыпавшихся с пылающей крыши большого здания. В нижнем этаже, в салуне, хозяину которого пуля раскроила череп, шла попойка.
Два человека в одежде ковбоев, с расстегнутыми воротниками, с рукавами, засученными по локоть, выбрасывали на дорогу труп. Третий прибивал к вывеске доску с надписью углем: «Смерть ворам!»
— Блестящий и шумный въезд! — заметил джентльмен.
— Мне тем больше нравится этот фейерверк, что я оплачиваю расходы, — горько усмехнулась миссис Клавдия.
Разумеется, появление экипажа не осталось незамеченным. Отовсюду послышались выстрелы, засвистели пули, одна из них разбила вдребезги фонарь кабриолета.
— Кажется, дела плохи, — заметил Бессребреник, ощупывая в кармане оружие.
Несколько ковбоев бросилось им наперерез. Один из пьяниц закричал, схватив лошадь под уздцы:
— Пусть попляшут вместе с другими… Женщина, вперед… Эй, красавица… стой!
Тонкие брови миссис Клавдии сдвинулись.
— Проедем, не правда ли? — обратилась она к своему спутнику.