— Она сказала — ту, что в Шанхае. Синяя «Армани» с «марсианской черникой» из Шанхая. В туалете на стиральной машинке.
— Ладно, понято. Отдыхай.
— Тут у меня личный вопрос по Луне образовался, шеф. — Лёша Лёшевич писал роман «Лунные войны». Писал он дурно, «как все умеют», что при минимальном прилежании гарантировало успех.
— Лёша, всё потом.
— Вот вы меня опять вынуждаете! — предупредил Лёша.
— Только опять не продешеви, когда будешь торговаться. Предашь меня по самому высокому тарифу, двадцать пять процентов потом занесёшь.
— Вот вы взяточник.
— А ты раздолбай. Прошлый раз меня предал за какую-то говённую виллу в Голливуде. Без бассейна! Я до сих пор оскорблён, между прочим, ты давай думай, думай, как искупить.
— Мне тут лунные акции предлагают.
— Это ты для книжки?
— Да нет, это я в качестве искупления. Всё-таки не вилла.
— Если акции русские — бери. Их сейчас будет Беркли подгребать под себя, семь к одному примерно выйдет. К концу года пакет процентов на семнадцать подорожает. Станет вровень с китайским.
— Сколько за консалтинг возьмёте?
— К моему законному «углу»? Шесть процентов.
— Вы даже не акула, а спрут, шеф.
— Не видал ты акул. Всё, отдыхай, не забывай бога. Овер.
— Овер, повер и кранты.
— Ну и отношения у тебя с твоим клоном, сонни, — тут же раздался медлительный голос Эйч-Мента из-под потолка. Клубин чертыхнулся, завинтил бутылку и повалился на диван, принимая позу наиболее неуставную. Хотя и неудобную.
— Комиссар, вы своё как хотите плетите, а моё не путайте.
Эйч-Мент помолчал.
— Хайнлайн? — предположил он.
— Опять верхнюю ссылку прочитали? — спросил Клубин ядовито.
Эйч-Мент помолчал.
— Не хами, сонни, не хами, я тебе не твой клон.
— Комиссар, вы хуже всякого клона. Сколько раз я просил не лезть в мою личную сеть? Трижды, не меньше.
— Да, трижды. Три больших кризиса мы с тобой пережили. Считая этот. Который мы с тобой ещё не пережили. Я понимаю, сонни, тебе нравится корчить передо мной гимназиста, а иногда даже и нужно покорчить, для расслабления, но ты поразмысли на досуге, что мне-то не перед кем. Следовательно, накапливается усталость. Тебе надлежит иметь это в виду. Безопасность прежде всего, сонни. Касательно твоей личной сети — а как прикажешь контролировать справедливые отчисления от предательств моих подчинённых? И подчинённых моих подчинённых?
— Увлекательная игра, согласитесь.
Эйч-Мент помолчал.
— Согласился, — сказал он наконец.
Клубин вздохнул, сдался, сел официально и поднял руки.
— Я весь ваш, Комиссар. Угощайтесь.
Эйч-Мент помолчал. Иногда во время пауз Эйч-Мента у его собеседников шла кровь носом от напряжения.