– Пытаюсь. Послушайте, Вероника, каким образом вы все-таки оказались замешаны во всем этом?
– Долго объяснять. Он хочет взорвать башню, я нашла схему и расчеты.
– Где?
– Они были в кармане парня, которого вчера убили на территории заброшенного завода.
– Филиппа?
– Нет. Филипп не работал на Макса, не пытайтесь меня подловить!
– Кстати, Вероника, вам известно, что все-таки произошло на территории завода?
– Да. Филипп решил, что я Вероника Ферреро, которая сделала пластическую операцию. Он хотел продать меня людям Макса, но они не слишком доверяли друг другу, и случилась небольшая перестрелка. Когда я потом обыскала трупы, то нашла эту бумажку, но только сейчас поняла, что на ней изображено.
– Мне нужна эта бумажка, Вероника!
– Разумеется. У вас есть электронный адрес?
– Что?
– Адрес электронной почты у вас есть?
– Да, но…
– Да, пока Макс был на башне, я успела сделать его фотографии. Я вам их тоже пришлю, чтобы вы убедились, что я в своем уме. Кстати, он там не один. С ним девица с черными волосами до пояса…
– Лейла.
– Что?
– Ее зовут Лейла.
– Чтоб ей провалиться! Диктуйте мне адрес.
К счастью, адрес у Миртиля очень простой для запоминания. Хорошо все-таки иметь дело с французами — на редкость практичная нация.
– Схему сейчас пришлю. Предупредите службы охраны, спецназ, не знаю кого, это ваше дело. Ладно, чао!
– Вероника! — отчаянно кричит Миртиль, но мне положительно некогда устраивать с ним дискуссии. Я нажимаю на отбой.
Теперь все зависит только от меня.
Вся его жизнь определялась аксиомой «другие не стоят меня».
Буало-Нарсежак. Лица во тьме, глава 6
18 часов 10 минут по Гринвичу
– И подумать только, — усмехаясь, промолвил седовласый человек в инвалидной коляске, — что вскоре, когда я наберу код и нажму кнопку, все это великолепие перестанет существовать…
Его спутница, катившая коляску, только повела плечом. Одной башней больше, одной башней меньше — какая разница? Лишь бы ее ненаглядный Макс был доволен, а все остальное совершенно неважно.
18 часов 15 минут
Комиссариат
– На кого зарегистрирован номер, с которого она звонила? — спрашивает Миртиль.
– На Лукаса Левандовски, — отвечает компьютерщик, которому родители оставили в наследство совсем не компьютерную фамилию Бальзак.
– Это еще кто такой? — удивляется Клеман.
– Сейчас посмотрим… Был убит вчера во время перестрелки. Помнишь, еще в новостях показывали…
– Значит, она говорила правду. Получается, что Макс действительно…
– А может, это чья-то неудачная шутка? — высказывает предположение осторожный Клеман, присевший на край стола. — Как-то все это нелепо звучит… Эйфелева башня… взрыв…