Но у меня нет документов, а единственный человек, который может подтвердить, что я — это я, убит. И кто поверит в мою несуразную историю? Куда проще им будет поверить, что я поссорилась с Денисом, зарезала его, а всю эту чепуху выдумала для отвода глаз. Конечно, могут найти тех, кто угнал черную машину с моим почти бездыханным телом в багажнике, но уж им-то совершенно невыгодно признаваться властям в своей деятельности.
Или наплевать на полицию и идти прямиком в посольство? Опять та же история — документов нет…
– У вас все в порядке?
– Да, — машинально ответила я и тут только поняла, что говорю по-русски. Собственно, на русском был задан и вопрос.
Немолодой официант, который совсем недавно принес мне кофе и ватрушку на блюдечке, стоял рядом, с сочувствием глядя на меня. Внешне он походил не на русского, а скорее уж на армянина, но обычно за границей бывшие граждане Советского Союза не утрачивают ощущения общего прошлого, которое их связывало. Поэтому, наверное, он со мной и заговорил.
– Вообще-то у меня все плохо, — выпалила я.
– Выпей еще кофе, — предложил он, ставя передо мной вторую чашку.
– Большое спасибо, но, видите ли, у меня совсем мало денег, и я…
– Да ты что? За счет заведения, конечно. — Он сел напротив меня. — И что у тебя приключилось?
Я объяснила, хлюпая носом, что, только приехав в Париж, поссорилась со своим парнем, собрала вещи и ушла. И вот теперь понимаю, что взяла не ту сумку; деньги, документы и обратный билет остались у него, а возвращаться мне ужасно не хочется, и я вообще не знаю, как мне быть, он очень меня обидел.
– Эх, молодость, — вздохнул официант. — Я тоже, когда был молодой, горячий был — страсть! Ничего, помиритесь.
– Я не могу с ним помириться, — пробормотала я, думая о Денисе.
– Утро вечера мудренее, — важно ответил мой собеседник. — Только тебе, наверное, надо где-то переночевать?
Я призналась, что только об этом и мечтаю, а наутро видно будет, что делать. Официант задумался.
– У тебя тридцать евро найдется? — спросил он. — Тут на соседней улице есть один отель… ну, не совсем отель, а гостиничка, в основном для молодежи.
– Хостел?
– Да, и я знаю людей, которые там работают. Они пустят тебя переночевать без документов. Только там очень скромно, никаких телевизоров, конечно. И удобства на этаже.
Я заверила моего собеседника, что нашим людям нипочем удобства на этаже и даже на другом конце Парижа, после чего он настоял, чтобы я допила кофе, наотрез отказался взять деньги и сказал что-то по-армянски полной женщине, которая подметала пол. Тут я с опозданием сообразила, что этот официант, скорее всего, и есть хозяин заведения.